«Была бы диктатура, эти люди сидели бы за рубежом либо в тюрьме» — эксперт об обилии кандидатов на выборах

В эфире nokta политический аналитик Алексей Тулбуре комментирует выдвиженцев в президенты Молдовы, которых объединяет «ненависть» к Санду, расстановку сил в национальной политике и объясняет, почему важно «следить» за социалистами и их коалициями. Читайте текстовую версию этого интервью.

«Я приветствую такое количество кандидатов»

К настоящему моменту о своем намерении баллотироваться в президенты в 2024 году уже заявили 9 человек — включая действующего президента Майю Санду. В эфире «Цены свободы» свое мнение об этом высказывает политический комментатор Алексей Тулбуре.

— Это называется «демократия». Я приветствую такое количество кандидатов. Это прямое свидетельство того, что у нас, в общем, всё в порядке. Две трети из тех, которые выдвинулись, называют Майю Санду диктатором. Но в условиях диктатуры они свободно регистрируются как кандидаты в президенты, говорят, что хотят, и так далее. То есть, в общем, я расцениваю это как очень нормальное развитие ситуации, подготовка непосредственно к выборам, которые на предварительном этапе начнутся вот 1 августа, потом два месяца у нас будет предвыборная кампания.

Была бы диктатура, эти люди сидели бы за рубежом либо в тюрьме. Так происходит в России и в Беларуси, и в других такого рода режимах. У нас свободная страна. Люди говорят, что хотят, и свободно действуют в рамках законодательства, участвуют в демократических процессах — ничего более демократичного, чем выборы, нет. Поэтому в этом смысле, конечно, некоторые из кандидатов должны подумать, не стоит ли скорректировать немножко нарративы и месседжи, потому что очень уж противоречат реальности. С одной стороны, «у нас диктатура», а с другой стороны — «мы тут все свободны и делаем, что хотим». То есть это сразу режет ухо. И нельзя к избирателям относиться прям так легкомысленно. Люди у нас грамотные, умные, они все видят, все понимают.

«По неадекватности своих месседжей Влах переплюнула всех»

— Для меня очень неприятный сюрприз — это то, что говорит Ирина Влах. Я почему говорю «неприятный», потому что в отличие от других некоторых наблюдателей у меня другое немножко отношение, более ровное. Я наблюдаю за деятельностью этого человека уже 20 лет почти — разные были периоды. То, что говорит, как действует сегодня госпожа Влах, меня очень печалит, потому что вот эти обращения в совершенно противоположную сторону по поводу нейтралитета, гарантии суверенитета и так далее; акцент на том, что не надо Молдову втягивать войну, намекая на то, что власть втягивает, — это все нарративы шоровской команды, ну и нарративы Кремля.

Ничего оригинального, только по неадекватности своих месседжей, по-моему, Ирина Федоровна переплюнула всех. Обращаться к Йоханнису с требованием дать гарантии неввода войск тогда, когда войска вводит Путин, а Румыния даже ни ухом, ни рылом, извините, так сказать, о вводе войск куда-либо, — это, по-моему, абсолютная неадекватность.

Или писать письмо новому генсеку Рютте с просьбой признать нейтралитет, когда НАТО сто раз заявила: «Мы уважаем нейтралитет Молдовы, Молдова будет сотрудничать с НАТО ровно столько, сколько сама решит». Проблема не в НАТО, сама Молдова решает. И с другой стороны — есть Россия, которая плевать хотела на наш суверенитет, содержит свои войска на нашей территории, не уважает. И туда, значит, эти люди не обращаются. Это полное разочарование. Если рассуждать вокруг этой ситуации, то Ирина Влах, может быть, станет тем кандидатом, которого поддержат Кремль и вот эти группировки Шора. <…> Потому что группировки Шора еще не высказались, и вряд ли они поддержат Cтояногло. Потому что Стояногло может просто отказаться от такой поддержки.

«Думаю, что неправильно называть его кандидатом Кремля»

Выдвижение Игорем Додоном Александра Стояногло Тулбуре считает «ошибочным входом в политику».

— Стояногло должен был появиться сам. А потом уже после этого должны были выскочить социалисты, не знаю, кто там, еще какие-то партии, «Гражданский конгресс» (партия Марка Ткачука — прим. ред.), например. Люди, которые положительно выскажутся о Стояногло, поддержат этого человека. А так он вышел с Додоном, и сейчас можно сто раз говорить, что Стояногло — не кандидат от социалистов, что он независимый и так далее. Очень сложно сбить теперь вот это представление о нем.

Почему мне жалко, что сделал Стояногло, потому что у него замечательный лозунг, замечательный посыл. Он сказал: «Я считаю, что мы должны объединить молдавское общество, у нас общая родина». Это то, что мне близко. Стояногло — единственный из всех, ну, может быть, не считая Майи Санду, потому что она идёт по линии евроинтеграции, там у неё всего понемногу; но Стояногло — единственный из всех других кандидатов, который сформулировал какое-то политическое видение. Такое аргументированное, фундаментальное, которое может, так сказать, иметь положительный отклик в сердцах избирателей.

Другое дело, что его пытаются куда-то туда приписать к Кремлю и так далее. Думаю, что это неправильно — называть его кандидатом Кремля. Несмотря на то, что, я повторяю, ошибочно он вышел с Додоном.

Спикер припоминает недавнее интервью лидера социалистов и называет его «полным разочарованием».

— Когда его спрашивают, кто напал на Украину, опять двадцать пять: «А где вы были 8 лет?» Ну выработай себе какую-то систему аргументов, которая звучала бы более-менее кредибельно. Что ты повторяешь эту кремлевскую бредятину? Это говорит о том, что такому человеку нельзя поручать серьезные политические процессы. С другой стороны, это вторая по силе партия после PAS в стране. Вот это меня огорчает, потому что пройдут эти выборы, будут выборы парламентские, мы должны думать о коалиции и так далее. Вот такие заявления Додона, они шокируют.

«Они рассчитывают поспекулировать на недовольстве населения»

— Додон констатировал, что он не видит поддержки Стояногло — и это вызывает сожаление, и он продолжает его поддерживать, но в сентябре посмотрим, что будет. Я вижу это как прямое заявление о том, что он увидит, что нет поддержки для Стояногло, и в этой ситуации, значит, он берет на себя ответственность и выдвигается. И уже во втором туре, если он проходит, он получает поддержку со стороны тех, которые не прошли.

В этом смысле, вот все, которые выдвинулись до сих пор, за исключением, может быть, Нэстасе, <…> Филата, Кику, — все остальные поддержат так называемого «левого» кандидата против Майи Санду. Потому что общая позиция всех — антисандовская. И это удивительно, это такая ситуация, которая вызывает много вопросов. Они персонифицировали эту кампанию против Майи Санду. <…> Значит, они рассчитывают поспекулировать на недовольстве, которое накопилось у населения. Хотя оно достаточно значительно, но не настолько велико, чтобы это дало какие-то фундаментальные результаты.

<…> Они считают, что ситуация схожа с ситуацией 2020 года, когда люди, уставшие от Додона, уставшие от захваченного государства, от этого воровства поголовного и повсеместного, будут голосовать за альтернативу. Есть элементы усталости, но это при любом раскладе через 4 года мандата властного, что бы там человек ни делал, все равно есть эти недовольные. Но оно не решающего характера. Поэтому, когда люди персонифицируют кампанию, «находят» источник всех бед, начинают все атаковать, но не приходят с конструктивной программой — это проигрышный вариант.

Про коалиции и евроинтеграцию

— Почему я говорю о том, что мы внимательно должны следить за Партией социалистов? Очень просто. Все эти разговоры о том, что на правом фланге или на проевропейском фланге появится какая-то сила, которая станет партнером PAS в будущем правительстве, имеют место быть, и все это понятно. Другое дело, что в реальности такой силы, с моей точки зрения, не появится. Эта сила не появилась, не проявила себя до сих пор, и вряд ли появится в течение одного года, до следующих выборов.

Тем более, учитывая опыт сотрудничества между ACUM и Партией социалистов, мы должны рассматривать возможность большой чудовищной коалиции как реальную. Потому что ставки велики, ставки — это сохранение проевропейского курса. При оговорках, при условиях каких-то и так далее, тем не менее сохранить это важно. Потому что мы видим, что все сегодня на международной арене благоприятствует продолжению этого курса для Молдовы.

Вот вчера было заявление на одном из СМИ госпожи Герасимов (Кристина Герасимов — вице-премьер-министр Молдовы по вопросам европейской интеграции — прим. ред.), что мы имеем все шансы закончить переговоры к концу 27-го – началу 28-го года, что позволит нам к 30-му году пройти эти процедуры ратификации национальными парламентами стран членов Евросоюза договора о вхождении Молдовы в Евросоюз. И мы в 30-м году входим. Не было в прошлом и не будет в будущем такого исторического шанса для нашей страны. Не будет! Я просто как человек, изучавший историю и будучи вовлеченным и в политические процессы, и в прочие, я это чувствую и знаю.  

Это уникальный исторический шанс для нашей страны. Если мы этот шанс в 2024-2025 году потеряем, профукаем, — значит, никакого прощения нам быть не может. Мы обречены на прозябание и так далее. Поэтому я говорю, что держаться надо изо всех сил, прорабатывать все варианты и продолжать этот курс на европейскую интеграцию. Европейская интеграция не сама по себе цель. Мы вступим в Евросоюз, но это не значит, что счастье на нас свалится. Но это создаст предпосылки для того, чтобы мы стали что-то менять в нашей стране к лучшему. Не знаю ни одной страны, в которой бы ухудшилась условия жизни после вступления в Европейский союз.

Защищает ли ЕС свои страны от правой радикализации?

Многие сравнивают политическую тенденцию перед Второй мировой с сегодняшней, когда другую большую войну в Европе развязал Путин. И тогда, и сейчас в разных странах значительно усиливаются позиции крайне правых (как правило) сил. Тулбуре попытался ответить на вопрос, способен ли Евросоюз как-то воспрепятствовать чрезмерной радикализации своих стран-членов.

— В какой-то степени, да, но если брать пример Франции, то мы помним, что эти настроения волнами распространялись по Европе, и там, и здесь появлялись сторонники Гитлера, сторонники Муссолини, даже в Великобритании была фашистская партия и так далее. Но во Франции в 30-е годы, если не ошибаюсь, реакцией на фашизацию общества было возникновение Народного фронта. Ситуация повторяется буквально. Народный фронт объединений, лево-центристская коалиция сейчас победила — это ответ на вот этот правый крен.

<…> Я думаю, что пока работают определенные механизмы, гарантирующие неприход такого рода сил к власти. Этого нельзя было избежать в случае с «Фидесом», с партией, во главе которой стоит Орбан, потому что когда они пришли к власти 14 лет назад, они по-другому выглядели. Они трансформировались. Да, определенные аналогии с межвоенным периодом есть, но они не прямые, они не очень корректны. Да, есть попытки ренессанса, в частности, «Альтернатива для Германии» — это очень такой нехороший знак. Но не надо забывать, что «Альтернатива для Германии» победила на территории бывшей ГДР. На территории ФРГ победил «Христианско-демократический союз» вместе со своими союзниками.

Евросоюз хоронят долго и многие. Я скажу со всей ответственностью: я вижу, что в Евросоюзе существуют так называемые механизмы нейтрализации такого рода радикальных поползновений. И эти механизмы не репрессивного характера, а демократического характера. Люди так голосуют, потому что они видят, что несет, например, национализм и раскол Европы, какие беды это может принести. Вот, в частности, яркий пример того, что может произойти — это война, которую развязал Путин. И вот поддержка, которую этой войне оказывают эти радикальные силы.

И с другой стороны — объединенная Европа, которая изменила жизнь целого континента после Второй мировой войны. Поэтому мы видим эти процессы, но я пока не наблюдаю каких-то угрожающих тенденций, которые могут всё поменять. Вы видите результаты выборов на руководящие посты в Европарламент, там всё правильно произошло. И результаты, кстати, выборов в Великобритании, где победили лейбористы. Первым приоритетом они объявили возвращение на европейскую орбиту страны. То есть, они видят, что им надо как-то налаживать сотрудничество с Европейским союзом, потому что это выгодно стране.

nokta