Главная  —  Международные   —   «Губернатор» Путина в Запорожской области рассказал, как массово…

«Губернатор» Путина в Запорожской области рассказал, как массово выселял украинцев из Мелитополя

Глава российской оккупации в Запорожской области Евгений Балицкий

Глава оккупационных властей России в Запорожской области Украины Евгений Балицкий рассказал, как он и другие «коменданты» насильно выселяли из домов жителей Мелитополя, не поддерживающих вторжение, оккупацию и Путина. Оккупант признался, что украинцев  «били — и били жестко», зачитывали «решение о выселении, давали бутылку воды» и отправляли в «бандерштат строить свой гей-мир».

На высказывание Балицкого обратило внимание издание The Insider. При этом Балицкий родился, вырос и долго жил в Мелитополе и отметил, что хорошо знал многих насильно выселенных людей. Он был депутатом Запорожского областного совета III созыва от Мелитополя, вступил в «Партию регионов». Затем был депутатом Верховной рады с 2012 по 2019 год. В 2022 году присоединился к оккупационной администрации России в Запорожской области, а в прошлом сентябре стал так называемым «губернатором» оккупированных РФ территорий украинской области.

«Приходилось принимать иногда крайне жесткие решения, о которых пока я рассказывать не буду»

«Мы выселили большое количество семей. Это было очень непросто сделать. Выселили тех, кто так или иначе не поддерживал СВО, тех, кто оскорблял флаг, гимн России, президента Российской Федерации. Таких людей мы, пользуясь положением, которое у нас на тот момент было, пока мы не присоединились в юридическом плане к Российской Федерации, мы таких людей повыселяли. Семьями целыми и выселяли, потому что мы понимали, что это люди, которых нам не переубедить, и с ними разбираться придется еще жестче. Их жизнь может быть под большой-большой угрозой. Поэтому лучше пускай едут к себе в бандерштат и там строят свой гей-мир.

Их просто бы могли убить соседи. У нас, к сожалению, на первых этапах спецоперации были факты, когда люди творили самосуд. Ну, представьте себе, когда вот людей, как пружину, сжимает, сжимает, сжимает, сжимает. А потом происходит безвластие. А у нас безвластие было почти два месяца. Российская армия, которая пришла, она практически прошла на определенный рубеж, а в городах административной власти практически не было. Ну, от того, что назначен был комендантом какой-то глава, это не значит, что есть полиция, что есть все органы власти, что есть система кнопки — когда может выехать служба по охране.

У нас на первом этапе было очень много ситуаций, когда люди занимали чужие дома, грабили чужие дома. Происходило мародерство, откровенное мародерство. Это же в интернете всё есть. Из магазина выносили. Даже люди на ”Порше” подъезжали, на хороших машинах, и вывозили телевизоры, ПЭТ-бутылки, ”Кока-Колу” — всё, что в магазине было. Человек остается человеком. Я бы хотел говорить, конечно, красивые слова, но думаю, что маловероятно, что мне бы поверили. А это всё есть в интернете. Люди вели себя крайне резко, поэтому нам надо было куда-то девать этих людей, эти семьи, а это большие семьи. Поэтому мы давали им возможность уехать. Кого-то принудительно выселяли: доводили до ленточки, зачитывали решение о его выселении, давали бутылку воды и отправляли.

Вот к вопросу о том, что выселяли семьи. Ну, что делать с женщиной с тремя детьми, у которой другое убеждение, но она не считает Россию своей родиной, она не считает, что то, что происходит, правильно? Ну, что, нам убивать ее? Понятно, что мы их просто вытесняли, мы зачитывали им наше решение, решение коменданта — и отправляли. Пусть живут, как хотят. Но не брать на себя кровь невинных людей оттого, что они думают не так, как мы.

Я с этими людьми еще вчера Новый год встречал за одним столом, сидел! Мы же все в одном городе живем. Я знаю учителей, я занимался там спортом, я там служил, мои родители, дедушки, бабушки. Понимаете, это большая семья, которая в Мелитополе долго живет. И максимально лояльно пытались относиться к людям, которых мы знали, с которыми мы жили — для того, чтобы избежать несправедливости, избежать лишней крови. Всё, что могли, делали. Но это не значит, что я толстовец. Нет, я не толстовец. Мы били — и били жестко. И, к сожалению, приходилось принимать иногда крайне жесткие решения, о которых пока я рассказывать не буду», — признаётся оккупант.

Читайте также:

nokta