Главная — Общество — Бельчанка, живущая в Израиле, рассказала о…

Бельчанка, живущая в Израиле, рассказала о войне: «Я не держусь, я разрушаюсь»

nokta 13 октября 2023

Свечи памяти в Тель-Авиве на площади Дизенгоф и Татьяна Работникова весной этого года на побережье недалеко от Газы. Фото Сергея Демьянчука и из личного архива Татьяны.

Шестой день Израиль находится в состоянии войны после атаки палестинского исламского движения ХАМАС. Боевики напали на военные объекты и еврейские поселения, убив по состоянию на вчера 1300 человек и взяв более 100 заложников, еще около 3300 израильтян пострадали. В ответ израильская армия атаковала объекты в секторе Газа и готовится к наземной операции. Бои продолжаются. Бельцкое издание «СП» связалось с бывшей бельчанкой Татьяной Работниковой, которая уже семь лет живёт в Израиле. Она рассказала о том, что сейчас происходит и какие настроения в обществе. С разрешения редакции nokta публикует этот текст целиком.

«Тишина была такой, что казалось, можно сойти с ума»

— Я живу в городе Рамат-Ган — практически граница с Тель-Авивом. В первый день, когда началась война, я не могла уснуть, вышла на балкон и просто убежала, оглушенная тишиной. Да, мы знаем, что есть армия, что армия защищает, мы привыкли уже более или менее к тому, что есть ракетные обстрелы, но массовое проникновение боевиков на территорию нашей страны — это, конечно, впервые, такого не было никогда. Это просто выбивает почву из-под ног, теряешь самообладание. А тут еще эта чужая, мертвая тишина города, который никогда не спит, она просто сводит с ума. Об этом говорят очень многие.

Я живу в доме, который не оборудован специальной комнатой для защиты. Он старый, с высокими потолками, я его очень люблю. Но его строили тогда, когда евреи строили своё государство для себя, думая и понимая, что они здесь защищены и такого здесь произойти не может.

Когда тревога, я спускаюсь на один-два пролета вниз. Мы ракет меньше боимся на самом деле. Больше боимся другого — боимся проникновения, мы не понимаем, какое количество боевиков проникло в страну. Но мы верим в нашу армию.

«Это просто такое тотальное желание помочь»

Людей мало на улицах в эти дни, те, кто может ходить на работу, где есть защищённые помещения, — они ходят. Я работаю, например, на 29 этаже, у меня нет такой возможности, поэтому мы сидим дома: мы мониторим, мы постоянно включены в какой-то процесс — нужно обзвонить тех, кто один дома, кто боится, стариков — просто позвонить, поговорить с ними по телефону. Или вчера была инициатива — нужно было помочь собрать коробки, чтобы отправить в армию. Вообще люди все включены в этот процесс. Это не говорит о том, что у нашей армии чего-то нет или у государства нет денег на армию. Это просто такое тотальное желание помочь. Это то, что спасает нас самих — тех, кто помогает.

Огромный процент израильтян, бывших солдат, из тех, кто живет за границей, возвращаются, чтобы надеть форму и отправиться на военные базы. Это в первую очередь парни и девушки, которые служили в боевых войсках, прошли специальную подготовку и боевые операции, мужчины до 45 лет, которые считаются военнообязанными.

Возвращаются не только солдаты, а обычные израильтяне, которые хотят быть с Израилем. Моя подруга сегодня отменила полет всей семьей в Молдову, сказала, что это будет не отдых. У нас уже ходят разные истории о помощи, может, они наполовину правда, а может, правда. Например, из аэропорта Нью-Йорка летели наши ребята, которые получили повестки. В аэропорту находился мужчина, религиозный еврей, который просто подходил и спрашивал: «Повестка?» — если отвечали утвердительно, он тут же оплачивал билет. Он оплатил примерно 250 билетов ребятам, которые оттуда прилетели на войну.

Масса всяких историй, в том числе героических, которые помогают как-то держаться. История про девушку 25 лет*, которая поняла ситуацию и спасла всё поселение, весь свой кибуц, смогла поднять и организовать вовремя людей. История о бабушке, которая сумела завести разговор с ворвавшимися в дом террористами, кормила их печеньем, а в это время сын из подвала слал сообщения о помощи — и их спасли.

Такие истории очень помогают, особенно когда ты прекрасно знаешь, что спасли не всех. У моих знакомых погибли дети — говорить невозможно об этом.

Нир-Ам — это почти единственный кибуц в приграничной с сектором Газа полосе, серьезно не пострадавший при атаке ХАМАСа. Его оборону возглавила 25-летняя Инбаль Рабин-Либерман. Она служила в израильской армии, а в 2022 году стала координатором по военной безопасности в Нир-Аме. Утром 7 октября она собрала отряд самообороны и подготовила план по защите кибуца. Боевиков ХАМАС, пытавшихся зайти в Нир-Ам, встретили огнем. Все они — 25 человек — были убиты.

«Тут дети все знают, что надо делать»

— Все города патрулирует полиция. Все, что полиция считает подозрительным, она проверяет. Бывают ситуации, когда люди не реагируют на запрос полиции, и могут пострадать. Это тоже случается — законы войны. Нужно быть начеку и выполнять абсолютно все предписания службы тыла. Это очень четко все в Израиле устроено. Тут дети все знают, что надо делать. Моя внучка, ей 7 лет, видит это все практически с рождения. После первой сирены, которая разбудила весь Израиль в 6 утра, у неё был шок, и она долго не могла прийти в себя. А потом привыкла, насколько это возможно. Дети здесь давно знают, как себя вести в таких ситуациях, к сожалению.

Никакие учебные заведения не работают — ни школы, ни сады, даже пока нет онлайн-занятий. Наверное, это всё-таки тоже важно, это предписание службы тыла, чтобы не отвлекать людей. Люди должны быть собраны в любой момент.

Сразу было организовано очень много пунктов для сдачи крови. Не знаю, превышает ли спрос, много раненых в больницах. Кто может, идут сдавать кровь, большие очереди, люди стоят, ждут. Это, наверное, собственное успокоение, каждый хочет сделать хоть что-то, чтобы помочь в этой ситуации, помочь как можно скорее выйти из того, что у нас сегодня происходит. Я тоже попыталась сдать кровь, но у меня пожизненная анемия, как обычно, мне не разрешили.

Очень много помощи от обычных граждан, собирают еду, носки, белье, сигареты. Есть пункты, где готовят горячую еду и развозят. Кто-то организует пункт, кто-то координирует распределение денег. Деньги обычно отправляют на определенный счет, потом их снимают и распределяют на продукты, вещи, потом закупают, привозят. Очень быстро это все организовывается — буквально в первые же часы. Потом всегда предоставляется отчет о полученных и потраченных средствах, о том, что было закуплено.

Такие сборы — они для всех: для военных, для эвакуированных и пострадавших на юге. Организатор обозначает направление, на что сбор. Безусловно, государство тоже всем этим занимается, открываются гостиницы для эвакуированных, например. Но, повторюсь, что люди сами пишут в разных чатах, группах о том, что могут принять кого-то на квартиру, есть свободная комната, или мы уехали сейчас, у нас пустая квартира, там можно жить, приходите, если нужно.

Помогать и находить все возможности, чтобы помочь, тут это на потоке, это абсолютно нормально, естественно.

«Мы в состоянии войны»

— Семья моей старшей дочери живёт в Ашдоде. Сегодня мои дочь и внучка остались вдвоём, потому что зять ушел на базу. Мой зять — израильтянин, он выходец из Молдовы, но живет в Израиле с 8 лет. Понятно, что, как все здесь, в 18 лет он ушёл служить. Все наши мужчины раз в год ходят в милуим*, и все у них наготове — форма, рюкзак и т. д. Вечером позвонили, рано утром уже был на базе.

Кстати, девушки, которые служили в боевых частях, тоже получают повестки в первые дни войны. При условии, что у них нет детей, конечно. Вообще, у нас обострение конфликта бывает нередко. Последний уже я застала в мае 2021 года. До этого был очень серьёзный конфликт в 2014 году, когда служила моя младшая дочь, в который она тоже попала.

Количество погибших и пострадавших такое, что я имею право сказать — это геноцид. Это геноцид еврейского народа в своей стране.

Позавчера в Ашдоде, где живут мои дети, было два прямых попадания, есть пострадавшие. Если честно, всю эту хронику я не могу даже комментировать, потому что на фоне того, что происходит, на такие мелочи, как попадание в машину или дом без серьезных жертв, мы уже меньше обращаем внимания. Вчерашняя новость она просто стала пониманием, что это Холокост через столько лет. Это настоящий геноцид в государстве Израиль. 10 октября в кибуце Кфар-Аза** на юге Израиля, который находится очень близко к сектору Газа, обнаружили тела 200 израильтян, в том числе около 40 детей, убитых боевиками ХАМАС.

Я лично считаю, что разрушенные города — это уже не тема сегодня. Сегодня тема — это вырезанные семьи, поселения вырезанные. Сегодня — это Кфар-Аза. 200 трупов, 40 младенцев. Обезглавленные. Сожженные в баках. Сегодня это тема геноцида, и об этом надо говорить.

«Газа живет за счет войны. Я говорю о ХАМАСе»

Мне поначалу даже не хватало силы духа, чтобы проговорить вслух информацию о происходящем. Даже для себя не могла проговорить. Но так неправильно. Потому что, когда пойдет ответный удар, а он будет, то все будут постить и писать, смотрите — Израиль убивает. Мы же никогда этого не делаем на самом деле. Мы привыкли защищаться. Мы привыкли с завязанными руками идти на переговоры. А руки у нас связаны обычно поддержкой ООН, Исламского мира, который просто сумасшедшие деньги вкладывает в информационную войну, поддержкой некоторых государств Евросоюза.

Газа живет за счет войны. Я говорю о ХАМАСе, который правит Газой. Они давно могли отстроить нормальное государство, но для этого надо работать, легче просто устроить шантаж и получить деньги извне. Главы ХАМАСа богатеют, народ нищенствует. И им не надо строить государство, как Израилю, им не надо разрабатывать лекарство от рака, например, им не нужны никакие разработки ни в каких областях. Они работают просто на войну — это их цель жизни.

Поэтому, когда мы цель их жизни — войну — пытаемся прекратить, они нам завязывают руки, пытаются взять в плен граждан Израиля, зная, что страна пойдет на все, чтобы их вытащить. Ведут пропаганду. Мы же всегда считали, что этически так не можем. Наверное, сейчас настало то время, когда нужно говорить об этом и показывать.

Израильские СМИ не смогли сделать материал о том, что произошло вчера в Кфар-Аза, это ад. Репортажи сделали иностранные СМИ. Но я, как и многие, считаю, что об этом нужно говорить, это должны знать все, эти страшные кадры должны увидеть все. Если мы сейчас будем молчать — нас просто не будет.

«Убиты как минимум 40 детей и младенцев»: СМИ рассказали о массовом убийстве ХАМАСа в кибуце Кфар-Аза

Один из наших известных военных корреспондентов написал прекрасный текст, он говорит, что да, мы сами виноваты, расслабились. Мы посчитали, что у нас технологии, у нас армия, у нас все. Но мы же мерили по себе. Невозможно было поверить, что человек в 21 веке способен на такое. ХАМАС — это не люди, это оболочки для убийств. Говорить и вступать в какие-то переговоры нереально, потому что у каждого из них такая вера — его родили для того, чтобы он убивал. И мы должны приложить все усилия, чтобы они исчезли. Мне сейчас даже не важно каким образом, в тюрьмах или совсем.

Очень хорошо сказал мой знакомый: «Ты думал, что разминулся с Холокостом на полтора поколения, а на самом деле на 35 км». Это то, что мы сегодня здесь чувствуем. Мне постоянно кто-то пишет, звонит, хотят подбодрить, говорят: «Ты держишься?». А я честно отвечаю: «Нет, я разрушаюсь. Я не держусь — я разрушаюсь».

* «Милуи́м» — резервистская служба в Государстве Израиль. Жители Израиля, отслужившие в Армии обороны Израиля срочную службу, распределяются в резервистские силы и могут быть мобилизованы в экстренных ситуациях либо призваны на плановые задания.

** Кфар-Аза — кибуц, расположенный в двух километрах от сектора Газа, недалеко от города Сдерот. В поселении, основанном в начале 1950-х, по данным на 2021 год, жили чуть более 750 человек. 7 октября 2023 года на кибуц напали боевики ХАМАС, многие жители, в том числе женщины и дети, были убиты. Израильским военным потребовалось более суток, чтобы выбить террористов из кибуца. Многих жителей Кфар-Аза забрали в заложники и увезли в сектор Газа. Их судьба неизвестна. Генерал ЦАХАЛ Итай Верув, сопровождавший журналистов, приехавших 10 октября в Кфар-Аза, сравнил произошедшее с еврейскими погромами. «Это не война, это не поле боя, это резня», — сказал он.

Олеся Белая, «СП»