Главная — лонгриды — «Я всегда был настроен уезжать из…

«Я всегда был настроен уезжать из Молдовы» — история гражданского активиста и эксперта в области межэтнических отношений

Саша Турифер 26 сентября

Михаил Пейков. Здесь и далее — фото из его личного архива.

Михаил Пейков — исполнительный директор Центра гражданских инициатив для национальных меньшинств. К своим 23 годам вместе с командой единомышленников ему удалось запустить активную работу с этническими группами в Молдове, «открыть» Тараклийский район для внешних партнеров и общественных организаций и способствовать развитию гражданского активизма в южных регионах страны. Вот его история.

«В Молдове я не видел вообще никакой перспективы»

Михаил родился в смешанной семье болгарина и молдаванки, вырос на юге Молдовы, а сейчас живет в Кишиневе.

— Я родился в городе Резина, жил в Кортене [Тараклийского района], учился в лицее в Чадыр-Лунге. Поэтому мне всегда сложно отвечать на вопрос, откуда я. Потом после школы я учился в Кишиневском международном независимом университете (ULIM) на факультете международных отношений и политических наук. В этом году заканчиваю уже мастерскую программу — тоже по дипломатии и политическим наукам.

Михаил был социально активным со школьных лет, участвовал в различных местных проектах, мероприятиях и тренингах. В свои 19 он уже и сам проводил тренинги в Тараклийском районе по медиаобразованию, предварительно выучившись этому в рамках проекта немецкого агентства Deutsche Welle.

— Мы учили, как распознавать фейковые новости и бороться с дезинформацией, какие источники информации стоит читать, какие не стоит, на что обращать внимание, как делать фактчекинг.

Однако посвятить себя молдавскому обществу он решил далеко не сразу — Михаил признается, что изначально стремился уехать из страны, чтобы реализовать свои амбиции в Болгарии.

— После школы я собирался уезжать из Молдовы, не видел свое будущее здесь, не видел вообще никакой перспективы. Как я сейчас понимаю, это, в первую очередь, из-за того, что мы живем в таких немного отдаленных регионах, как Тараклийский район, Гагаузия, которые не до конца интегрированы в молдавскую социальную сферу, в молдавское сообщество. Молодые люди оттуда, как правило, не видят никакого потенциала в жизни и в продолжении своей учебы в Республике Молдова. Я был одним из них. Никогда у меня не стоял вопрос, в какой вуз Молдовы мне идти учиться, я не рассматривал ничего. И сейчас я понимаю, что это было из-за неинформированности и из-за того, что в принципе люди не понимают, какие перспективы есть в Молдове. Я всегда был настроен уезжать отсюда.

«Останься, попробуй, никогда не поздно уехать»

— Так получилось, что, когда я заканчивал школу, в марте 2019 года я начал работать в новостном портале Tuk.md в Тараклии. Для меня это была работа на 2-3 месяца, чтобы заработать какие-то деньги [перед отъездом за границу]. Просто как стажер, ничего серьезного, но именно это помогло мне понять, какие перспективы есть в нашей стране, понять, что в нашей стране, оказывается, есть классные возможности для молодых людей. Я начал в ходе работы видеть, как много этих возможностей и как много проектов для молодежи проводится.

Но все равно тогда это меня не до конца убеждало в том, что мне нужно оставаться в Молдове, тем более я не подал документы еще ни в один из вузов молдавских, но подал их в [Болгарии] и ждал окончательного момента, чтобы уехать отсюда. С 9 класса я видел свое будущее только там, как и больше половины выпускников школ Тараклийского района — большинство этнических болгар в Молдове уезжают туда. К тому же, там находится часть моей семьи, и эта страна для меня всегда была и остается родной.

А другая вещь, которую я понял — это языковой вопрос. То есть мало кто готов, так скажем, на свой страх и риск пойти в молдавский вуз, в румынскую группу и столкнуться с определенными трудностями, если ты не знаешь языка. Я думал, что я его знаю, но позже в Кишиневе я понял, что это не так, и я специально пошел в румынскую группу, чтобы его выучить. И пошел, потому что у меня состоялся разговор с человеком, который, как я всегда говорю, и виноват «во всех грехах» — в том, что я остался в Молдове, — улыбается Михаил, — Это директор новостного портала Tuk.md Ангелина Гайдаржи. Она мне просто сказала: «Останься, попробуй, никогда не поздно уехать». Потом многие, с кем я уже тогда познакомился через Tuk.md, мне то же самое говорили, и я решил остаться. Для меня это было так: я остаюсь сейчас в Молдове, я пробую, если не идет, и я понимаю, что эта страна вообще не для меня, в следующем году я уезжаю.

Но так получилось, что через пару месяцев буквально я понял, что никогда я не уеду. И получилось так, что спустя год от университета мне предложили уехать на год в другую страну, и я не согласился. И потом, после университета, мне предлагали работать в одной организации в Праге, я долго думал и не согласился. И потом — в Варшаве, я снова не согласился. Просто потому что я знаю: если я уеду, я не вернусь. А я не хочу пока что уезжать из Молдовы, потому что я чувствую, что я что-то делаю полезное в этой стране. Этот момент заставил меня остаться. Я увидел, что в нашей стране есть перспектива.

*Консультативная группа ООН по делам подростков и молодежи в Доме ООН, 2021 г.*

«Не было организации, которая занималась бы только вопросами нацменьшинств»

Приняв это решение, Михаил успел поучаствовать во многих социально-значимых проектах. А сейчас, в свои 23, он является исполнительным директором Центра гражданских инициатив для национальных меньшинств, который открылся в Молдове 1 апреля 2024 года.

— Еще на первом курсе я начал участвовать во всех программах, проектах, которые я видел. И одной из них была такая летняя школа, можно сказать, для национальных меньшинств. Я, как болгарин, решил поучаствовать. И, в принципе, меня заинтересовала вся эта тема и правозащитное [направление]. Я начал работать в организации, которая организовывала данный проект. [Всё это время] я работал как координатор, эксперт, спикер во многих проектах, которые связаны с правами человека, с медиаобразованием, с гражданским активизмом. И всегда, когда меня приглашали работать организации, я их [пытался уводить] в этническую сферу. Я им говорил, насколько важно работать с русскоговорящими, с этническими группами.

А потом, в 2022 году, был проект от Европейского центра по вопросам меньшинств, который я возглавлял в Молдове. Это проект был на Молдову и на Украину, и я занимался этими странами полгода. С этим опытом мы пришли к открытию центра, потому что у нас Молдова — многонациональная страна, но нет определенной организации, которая занималась бы только этими вопросами, и мы решили что-то придумать.

С нашими партнерами из Европейского союза мы долго обсуждали, должна ли это быть отдельная молдавская организация или это будет филиал, офис какой-то европейской организации. Вначале была идея, чтобы в Молдове открыли офис европейского центра. Но в ходе разговора я просто понял, что нам нужна своя организация со своими локальными стаффом, экспертами, которые разбираются в Молдове. И так мы решили открыть Центр гражданских инициатив для национальных меньшинств.

Там мы разрабатываем различные политики для национальных меньшинств, мы работаем с парламентской группой по правам человека, с Министерством образования, внедряем различные проекты для молодых людей по развитию, по гражданскому участию, работаем с этническими сообществами, организациями, с Агентством межэтнических отношений. Мы пытаемся изменить ситуацию, подстроить все, что в Молдове связано с национальными меньшинствами, под европейские стандарты и европейское законодательство.

*Участие в «Приднестровских диалогах» — программе Института стратегических инициатив, 2021 г.*

Про основные проекты

Михаил рассказывает о главных европейских проектах, в которых ему довелось поучаствовать. В первую очередь, он отмечает Академию Лидерства, проект Института стратегических инициатив (IPIS) при поддержке Фонда Конрада Аденауэра в Молдове.

— Этот проект был на продвижение лидерства среди молодых людей, включая представителей этнических групп. И вот после него — программа стажировок фонда Конрада Аденауэра в Молдове. Они каждый год выбирают где-то 10 молодых людей, которые становятся их стипендиатами. Как правило, в это число попадает очень талантливая и умная молодежь. Я не думал, что туда попаду, потому что среди выпускников их программы стажировок сейчас вы можете знать этих людей — это большое количество депутатов, каких-то политических деятелей, гражданских активистов.

Просто видя список, кто выпускался, я не думал, что я попаду, тем более я болгарин. Но я попал, и этот проект сильнее всего повлиял на меня, потому что у нас была возможность встречаться с различными политиками, у нас была возможность ездить по разным странам, обмениваться информацией. Это большая такая контрибуция, которую Европейский союз внес и продолжает вносить, потому что у них каждый год эти стипендиаты. И в этой программе я должен был быть год, но был два с половиной, потому что они решили ее продлить.

Также Михаил рассказывает о главных проектах, которые реализовывал или помогал реализовывать за время своей деятельности.

— Например, мы открывали по Молдове Minority Hubs — это были такие центры молодежные для национальных меньшинств, мы внедряли в течение года там различные программы по развитию гражданского активизма, политического участия. Кроме того — летняя школа по правам меньшинств, которую мы делали при поддержке Германии в Молдове. Это тоже была академия для 20 молодых людей из этнических сообществ Молдовы и Украины, и мы с ними работали. В этих проектах я уже выступал как координатор или менеджер. Во многих проектах по медиаобразованию для этнических групп я выступал как спикер или эксперт, которые тоже внедрялись при поддержке Европейского союза. В этом году мы сделали Национальный форум этнических меньшинств также при поддержке Европейского союза.

В своей работе я стараюсь делать больше тех вещей, которые очень давно проводятся для мажоритарной части населения Молдовы, для румыноговорящих, я пытаюсь их внести в эти все еще не до конца открытые сообщества в нашей стране русскоговорящих, этнических групп. Особенно для молодых людей. Работа с молодыми людьми очень важна, потому что, как правило, молодые люди, я это по себе знаю, не до конца информированы о тех возможностях, которые есть в нашей стране. И именно из-за этого большая часть молодежи из моего региона уезжает.

«Гагаузия всегда является такой точкой, в которой мы хотим работать»

Михаил Пейков высказывает мнение относительно возможностей для молодежи в Гагаузии.

— Гагаузия получает больше, чем остальные районы Молдовы. И для меня, и для моих коллег, кто работает по имплементации каких-то инициатив, проектов, Гагаузия всегда является такой точкой, в которой мы хотим работать. И все всегда стараются в свои проекты включить и Гагаузию, и молодых людей из Гагаузии (да и не только молодых). Но проблема в том, что их тяжело собрать, им тяжело донести эту информацию, а часть моих коллег в принципе не знает, как работать. То есть у них есть желание, но они не знают, как работать в этом регионе, они не знают, как донести эту информацию до молодых людей. Хорошо, что есть там nokta, на которой размещается эта информация.

В целом, как считает Михаил, проектов на юге Молдовы проводится достаточно, но он бы хотел проводить еще больше — по другим направлениям. По его наблюдениям, разные районы находятся на разном уровне восприятия прогрессивных тем.

— Например, в Кагуле уже можно с молодыми людьми работать по другим направлениям, потому что они уже понимают, что такое гражданское общество, демократия, как этот механизм работает. А в Гагаузии, мне кажется, все еще нужно работать по борьбе с дезинформацией, по развитию гражданского активизма и демократизации молодых людей, и в принципе региона. У нас уже многие партнеры такие: «ну давайте мы перейдем на другой этап, будем работать по зеленой энергетике». Но я всегда говорю, что мы не можем, будет неправильно приходить с этим в регионы, которые все еще нуждаются в демократизации, хотя зеленая энергетика — это тоже часть большой темы демократии и европейского сообщества. Но нет, мы ещё не готовы работать с такими темами в таких регионах, как Гагаузия.

В Гагаузии нужно работать немного по-другому. Поэтому я всегда направляю и нашу работу, и нашим коллегам говорю о том, что нужно больше работать по темам, связанным с фейковыми новостями, с развитием гражданского общества, политическим участием и теми проектами, которые будут интегрировать молодых людей из Гагаузии в молдавское общество. Сейчас мы [например, собираемся] включать в наши инициативы и проекты румыноговорящих участников для того, чтобы создавать среду общения на румынском языке для участников из русскоговорящих регионов.

*Национальный форум этнических меньшинств, 2024 г.*

«Многие, когда слышат о помощи Евросоюза, сразу думают о деньгах»

Один из распространенных нарративов граждан, настроенных против евроинтеграции, — никакая Молдове помощь от Евросоюза не нужна. Почему, дескать, мы не можем сами «построить тут Европу», оставаясь «независимыми»? Михаил Пейков отвечает, нужна все-таки нашей стране помощь ЕС или нет.

— Многие, когда слышат о помощи Евросоюза, сразу думают о деньгах. То есть Европейский союз должен прийти и дать деньги Гагаузии, а лучше всего сразу наличкой, как это делает Шор. Но Европейский союз работает по-другому, и я стараюсь это объяснить. Да, большую часть занимают инфраструктурные проекты, дороги, канализации, водоснабжение. Но говоря о молодежи, в те проекты, которые делаются для молодых людей, очень сложно собрать людей для их участия, потому что они не понимают: «ну пойду я на этот проект, и что дальше?» Хотя это лучшая возможность получить ту базу знаний, умений, возможностей для того, чтобы стать более активным, построить свою карьеру. Я всегда говорил, что я начал строить свою карьеру благодаря только тем навыкам, которые я получил в ходе участия в этих проектах, которые были имплементированы и сделаны Европейским союзом.

Да, сейчас бабушки и вот эти все пророссийские «патриоты» скажут, что там нас зомбируют европейцы, мы часто слышим, что на своих проектах Европейский союз проводит вербовку молодых людей, накачивает разной информацией. На самом деле это не так, и те, кто участвовал в этих проектах, [в первую очередь это] понимают. Мы не можем получить в школе того, что нам дают такие проекты в неформальном образовании. И это очень важно, и это есть в Молдове благодаря Европейскому союзу, потому что в европейском сообществе люди обращают больше внимания не на то, какие оценки у тебя в школе, а на твой кейс умений, навыков и знаний, которые тебе пригодятся в жизни. И вот здесь отлично подходит неформальное образование и те проекты, которые проводятся. И, на самом деле, их в Гагаузии очень много проводится, но у всех всегда проблема с количеством участников.

При этом, как утверждает Михаил, дело не в плохой рекламе таких проектов: ее достаточно.

— Это всегда новостные порталы, таргет в интернете, отправка напрямую директорам школ, размещение в каких-то группах, где точно сидит молодежь, и [сарафанное радио] через знакомых молодых людей. Допустим, вот даже летняя академия, которую мы проводили. Нашими прямыми бенефициарами должны были стать этнические группы, включая Гагаузию. Мы получили около 300 заявок, 200 из них — молодые люди из центральных, северных районов, с юга был Кагул. И меньше всего было с Тараклийского района и Гагаузии, хотя в центральных и северных регионах мы вообще не рекламировали этот проект. То есть вообще мы ни лея не потратили на таргетинг в фейсбуке, мы не разместили ни на одном новостном портале севера Молдовы, [в то время как на юге реклама была].

«Он приехал сюда, в наш регион, и будет меня учить, как жить?»

Михаил рассуждает, что должно произойти, чтобы эта тенденция изменилась в лучшую сторону.

— Я думаю, здесь просто нужно продолжать работать с теми участниками, [которые есть]. И они должны рассказывать об этом своим друзьям, и мы должны поддерживать их инициативы на местном уровне. Потому что молодому человеку из Гагаузии гораздо легче собрать и что-то сделать для гагаузской молодежи, чем какому-то эксперту из Кишинева, у которого, во-первых, не будет уровня доверия, к которому скептически, как правило, отнесутся. «Ну что, он приехал сюда, в наш регион, и будет меня учить, как жить?» Мне кажется, нам просто нужно продолжать работать с теми, кого мы уже имеем, а не оставлять их где-то там после проекта, чтобы они самостоятельно что-то делали. Мне кажется, мы должны больше ездить в эти регионы, встречаться с молодежью. Мы так и работаем, в принципе: встречаемся, укрепляем наши позиции в этих регионах. И, конечно, это не произойдет через месяц-два, но чем больше молодых людей работают с нами по продвижению этих проектов, тем сильнее и быстрее это изменится.

«Европейские проекты финансируют людей с определенной репутацией»

Михаил Пейков рассказывает, кто и как может попросить помощь у Евросоюза и обязательно ли это делать через местные власти.

— Мы гражданское общество и не очень заинтересованы в работе с местными властями по финансированию проектов. Если вы хотите попросить помощи Европейского союза на инфраструктурный проект, вы можете это сделать, но местные власти должны будут дать контрибуцию 20-40%, иногда 50%. Вот если это какие-то проекты молодежные или проекты для граждан по информированию, по гражданскому активизму, контрибуция не нужна в большинстве случаев. Насколько это сложно? Сложновато, на самом деле, если ты на начальном уровне, потому что Европейский союз не дает деньги всем подряд.

Европейские проекты финансируют людей с определенной историей. То есть для них важна репутация человека, организации, инициативной группы, с которой они работают. Если вы на начальном этапе и можете предоставить рекомендации от людей, которым Европейский союз доверяет, вам будет легче. А если у вас такой рекомендации нет, нужно найти партнера от ЕС, который вам поверит и профинансирует вас в первый раз — и с этого раза вы уже можете начинать собирать и историю, и репутацию, и показывать отличные результаты. То есть это не происходит так, что ты просто хочешь что-то сделать и пишешь в посольство Европейского союза: «Я хочу сделать то-то, дайте мне столько-то денег». Есть определенный ряд партнеров, доноров, которые работают по Республике Молдова, и для них очень важна репутация.

Михаил отмечает, что за реализацией некоторых проектов можно обратиться и в Центр гражданских инициатив для национальных меньшинств.

— Мы сейчас как раз профинансировали и еще имплементируем 5 проектов и работаем с новыми организациями, но мы работаем только в том случае, если вы этническая организация или если вы организация из Гагаузии, Тараклии, Бельц и работаете на благо этого региона. А ещё ваши идеи должны быть направлены на те вещи, о которых я говорил раньше: развитие гражданского активизма, политического участия, медиаобразование, борьба с дезинформацией и так далее. В таком случае мы помогаем выигрывать гранты, плюс мы и сами финансируем, выдаем небольшие гранты.

«Для нас села — это приоритет, потому что туда сложнее попадает информация»

Как рассказывает Михаил Пейков, большинство проектов центра сейчас направлены на борьбу с дезинформацией, потому что именно она является одной из важнейших проблем в год выборов и референдума.

— Нужно понимать, что в годы, когда в Молдове проходят выборы, больше дезинформации, фейковых новостей, попыток дестабилизировать ситуацию в Молдове. И, как правило, гражданское общество работает именно над тем, чтобы бороться с этим всем. Медиа, допустим, направляют свои проекты на то, чтобы освещать выборы, создавать по ним контент, на то, чтобы люди информировались правильно. Мы стараемся работать с молодыми людьми, чтобы они больше участвовали в выборах, потому что, как правило, молодые люди у нас не очень заинтересованы в этом всем, и у них нет четкой гражданской позиции. Плюс, у нас в этом году референдум. Очень много было фейков о референдуме, очень много было непонимания у людей о референдуме. И мы также направляем свои проекты на то, чтобы информировать людей. Например, мы создали ньюслеттеры (10-страничные информационные брошюры) о референдуме со всей важной информацией на гагаузском, болгарском, украинском и русском языках. Вот ездим в регионы, встречаемся с людьми, говорим на простом языке, объясняем и информируем.

При этом Михаил считает, что живые встречи — лучше, чем информирование через интернет.

— Мы в неделю 2-3 раза выезжаем в регионы, встречаемся с людьми, стараемся общаться с 12-классниками, посещать Комратский, Тараклийский университеты, посещать молодежные центры, встречаться в примариях с населением сел. Для нас села — это приоритет, потому что туда сложнее попадает информация. И всё это намного эффективнее, чем пост в социальных сетях.

*На недавней встрече с жителями Чадыр-Лунги*.

«Больше всего меня пугает молодежь»

В общем и целом, исходя из личного опыта работы с южными районами, выводы о настроении в обществе Михаил делает не самые радужные.

— Буквально одна из последних встреч, я приехал домой очень загруженным, и ещё не отошел, наверное, от этого чувства. Потому что понятно, что среди взрослого населения, среди пенсионеров будет такое настроение, что ничего не изменится, что нас снова кто-то обманывает, кто-то что-то ворует. И я могу это понять из-за того, сколько им лет и сколько всего они пережили. И каждый раз одни и те же грабли, и да, вроде бы 33 года независимости, но страна вроде бы и не стала лучше жить. Хотя, по сравнению с тем, как Молдова жила 10 лет назад, мы сейчас лучше живем. Но все равно, в селах, возможно, это не так сильно заметно, там не такие зарплаты, не такие возможности. Это первое. А второе — то, что эти люди каждый день включают телевизор и из телевизора им там дяденька/тетенька с Москвы говорит, как плохо живется в Молдове, какие проблемы в Молдове. Ну, негативные у них настроения.

Но больше всего меня даже пугает, можно сказать, [молодежь]. Допустим, в Тараклийском университете нам молодые люди сказали: «Мне только 18, почему я должен что-то решать в своей стране, вот пусть взрослые решают». И это очень трагично, потому что если сейчас, в твои 18, ты не начнешь активно принимать участие в развитии твоей страны, через 40 лет ты будешь на месте вот этих пожилых людей, которые плохо живут, жалуются на то, как они живут — но ведь они плохо живут из-за своих ошибок. То есть это не я или не этот 18-летний парень 20 лет назад выбрал не того, кого нужно, и каждый раз выбирает не того, кого нужно, и каждый раз смотрит на одну определенную страну на Востоке и выступает против Запада. Это их проблемы. И я не хочу, чтобы молодые люди имели этот опыт. Я считаю, что это может быть таким уроком для развития, примером, как не надо делать.

И с другой стороны, то, что я вижу среди молодежи: почему-то молодые люди вообще не заинтересованы и немного запуганы. Как будто они боятся чего-то, боятся говорить открыто, боятся что-то делать. И мне стало интересно, я читал много статей, из-за чего это может быть. А это может быть по простой причине: потому что с самого детства в наших семьях молодым людям говорят «ну не связывайся, ну промолчи, ну не нужно тебе это, ну не суйся туда, куда не надо». А это есть в каждой семье, и идет это еще с советского времени. И потом ещё в школе учителя — может, не нарочно, но всё равно наша система образования устроена так, что мы подавляем желания молодых людей, подавляем их таланты для того, чтобы они просто показали хороший результат. Вот 9-10 баллов — это хорошо. А если у тебя другое видение — это плохо.

Это очень такие глубокие вещи, и недостаточно прийти в село, провести два тренинга — и все, молодой человек будет супер граждански активным. Здесь всё должно быть в комплексе: и то, как воспитывается молодой человек, и то, что делается в школе. В принципе, настроение среди молодых людей пассивное, а среди взрослых — агрессивное.

«В Молдове действительно активно начали работать с этническими группами»

Михаил рассуждает о том, чего удалось добиться за время его деятельности.

— В первую очередь, я считаю, что мы (и я имею в виду всю команду гражданских активистов, которые работают по Тараклийскому району) очень сильно открыли мой родной район для внешних партнеров и для организаций гражданского общества. Потому что до этого (да и до сих пор многие считают), что Тараклийский район — это часть Гагаузии, но это не так. Очень много партнеров приходят и туда, и в Гагаузию [в том числе] из-за того, что мы постоянно говорим о том, что нужно там работать. Но самое сильное изменение, которого удалось добиться — это то, что в Молдове действительно активно начали работать с этническими группами. Допустим, мы сейчас с парламентской группой обсуждаем ратификацию Европейской хартии языков меньшинств и региональных языков. Это очень важные моменты для Республики Молдова и продвижения гражданского активизма в наших регионах. Я бы все это назвал демократизацией регионов с преимущественным проживанием национальных меньшинств.

Чего хотелось бы добиться еще? Проснуться утром и понять, что у меня больше нет работы. Потому что люди, которые говорят на русском, больше не зависят от фейковых новостей. Гагаузы, болгары и другие достаточно интегрированы в молдавское общество. Шор больше не платит людям наличку. Молодые люди активны и политически активны. Конечно, это сказки пока что. Хотелось бы, чтобы молодые люди участвовали в процессах принятия решений, брали на себя ответственность, участвовали в выборах, баллотировались на выборы и не позволяли кому-то красть свое будущее, особенно за 700 леев.

Защититься от выгорания в том активном темпе, в котором он живет, Михаилу помогает поддержка близкого окружения и результаты труда.

— Я понимаю, что то, что мы делаем — эффективно, и нужно делать этого ещё больше. Приятно, когда к тебе прислушиваются, и ты показываешь возможности развития в этой стране для молодых людей, как когда-то показали тебе. То есть таким образом я продолжаю какую-то миссию для нашей страны, способствую ее развитию — и получаю от этого моральное успокоение. Ну и ещё, конечно, не позволяют выгореть хобби, потому что после сложного, особенно эмоционально трудного дня, когда наступает 17-18 часов, и единственное, что ты хочешь — дойти до дома и больше ничего, ты вместо этого идешь на полуторачасовую тренировку по теннису. И сложно первые 5 минут, а потом ты приезжаешь домой без стресса, и на следующий день ты готов работать дальше.

*На этнофестивале в национальном костюме, 2023 г.*

«Я бы хотел, чтобы Гагаузией управляли гагаузы, а не кто-то из России»

Напоследок Михаил обращается к нашим читателям из Гагаузии.

— Я бы очень сильно хотел сказать гагаузам, чтобы они действительно уже посмотрели назад, на те 30 лет, потому что в этом году 30 лет как Гагаузия существует как автономия, поняли свои ошибки и больше их не допускали. Чтобы старались быть более интегрированными в молдавское сообщество. Я бы хотел, чтобы Гагаузией управляли гагаузы, а не кто-то из России. Тогда и будет, так скажем, рассвет для этого региона и все захотят сотрудничать. И, конечно, нужно быть более активными, развивать активизм в своих молодых людях, но больше всего — ценить то, что этот удивительный регион есть и никто из центральных властей не заинтересован в том, чтобы его не было. А гагаузы сейчас сами делают то, чтобы с ними что-то негативное происходило.