«Я выбираю быть с теми, где реально цивилизация, развитие и прогресс» — Nokta Forum в Чадыр-Лунге

Готова ли Молдова к освоению денег из ЕС и что для этого предпринимается? Насколько сильно отличаются ментальности разных регионов Молдовы из-за разных языков? Почему гагаузы не чувствуют помощи европейских фондов? Читайте в текстовой выборке из очередного выпуска Nokta Forum, который прошел в Чадыр-Лунге.

«Европейские фонды — ключевые игроки в Республике Молдова»

Перед началом дискуссии присутствующим в зале включили небольшой ролик, в котором мы спросили жителей Чадыр-Лунги о том, что принесет Молдове евроинтеграция.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от nokta — медиа с позицией (@nokta.md)

Валентин Кара, заместитель примара Чадыр-Лунги, рассказывает о евроинтеграции с точки зрения работника примарии, которая активно осуществляет европейские проекты в городе.

— Сегодня в Республике Молдова настало очень важное время. Проходит плебисцит, мероприятие демократического характера, от которого напрямую будет зависеть дальнейший вектор развития нашего государства. Считаем это правильным, потому что референдум — это [наиважнейшее] мероприятие, которое символизирует в целом демократию, то есть управление государством именно его обществом. То есть, несомненно, этот плебисцит должен был быть, референдум должен был быть. Почему? Потому что Республика Молдова на протяжении уже не одного года работает с европейскими институтами, сотрудничает с европейскими государствами. В этой связи очень важно мнение, конечно, его граждан.

<…> Муниципий Чадыр-Лунга активно работает с европейскими фондами. Мы, активно развивая свои государственные услуги, которые предоставляем населению, модернизируя инфраструктуру, модернизируя или улучшая публичные учреждения, работаем непосредственно именно с европейскими фондами, то есть основными ключевыми игроками, которые у нас есть сегодня в Республике Молдова. <…> Общество наше в лице муниципальных советников и общество, которое наблюдает реализацию потом этих проектов, однозначно осознает, что данные инвестиции у нас приходят именно с Европейского союза. <…> И, соответственно, те изменения, которые сегодня есть в городе — это непосредственно работа именно с этими фондами.

Если мы говорим про общество [Гагаузии] в целом, ситуация, конечно же, отличается от остальной части Республики Молдова. Гагаузия — своеобразный, скажем так, край, то есть автономное территориальное образование, где на протяжении 30 лет существуют некоторые проблемы. Допустим, первая проблема — это недостаточное изучение или недостаточное внедрение в те же институты власти, в то же общество, знания, в первую очередь, гагаузского языка. Потому что когда мы создавали автономию, основная задача была — это, конечно, развитие языка. Наверное, все-таки, вина здесь уже на наших местных политических элитах, что так не произошло. Буквально в последнее время мы видим интенсивную такую работу по изданию какой-либо литературы, которая [внедряется] в детские сады или школы. Но если брать некоторое время назад, то это не происходило в должной степени, как этого бы хотелось.

«Языковой барьер всегда однозначно чувствуется»

— Следующий этап — это, конечно же, самая большая проблема, с которой и я сталкиваюсь — это проблема незнания государственного языка. Это проблема, которая существует также уже на протяжении более 30 лет. Не хотелось бы сейчас кого-то винить, я просто назову, что эта проблема в данном случае теперь двух сторон: как центральных органов власти, государства, так и, соответственно, местных политических лиц или руководства Гагаузии. От недопониманий, от каких-либо политических противостояний и т.п. программы, которые были когда-то обещаны давным-давно, или программы по изучению государственного языка, которые должны были интерпретироваться здесь, не происходили. Должным образом это не происходило. И я могу сказать открыто, это не секрет: на уровне людей, в бюджетных учреждениях, в социальных объектах, [у нас] общение на русском языке. В Республике Молдова, где государственным языком является румынский, молдавский, не суть важно, — гражданам страны надо знать государственный язык. Я сталкиваюсь напрямую с такой проблемой, <…> этот языковой барьер всегда однозначно чувствуется.

Зампримара считает, что этот языковой барьер, существующий на протяжении более чем 30 лет, привел к тому, что ментальность жителей автономии отличается от ментальности жителей центральной части страны. Например — в отношении к перспективам Евросоюза.

— Положительные моменты, о которых мы сегодня знаем, достойные пенсии, достойные заработные платы, достойная инфраструктура или предоставление каких-либо государственных услуг, элементы демократии здоровые. Все это должно на ярком положительном примере нашему обществу представляться. За 1-5 лет искоренить вот эту ментальность «русского человека», скажем так, из наших граждан-гагаузов очень сложно. И [возможно] только положительными примерами, только общением, без политических противостояний, без провокаций, без всего остального.

<…> В 2014 году в Гагаузии проходил референдум, где жителей Гагаузии спросили о мнении в отношении будущего развития нашей страны. И предложили два варианта. Это был Европейский союз, то есть евроинтеграция, и это был Таможенный союз. То есть, понятно: Запад и Восток. И мы помним с вами результаты — 96% наших людей высказались за Таможенный союз. Спустя десять лет я уверен, что ситуация изменилась уже, потому что те улучшения, которые сегодня однозначно у нас есть в городе, <…> люди однозначно видят, и мы стараемся со своей стороны, по крайней мере, информировать людей, объяснять им, что это такое, откуда финансовые средства, для чего это делается, кто нам помогает.

За 10 лет в Гагаузию пришло много интересных программ для молодёжи

Гражданский активист Андрей Шевель подробнее останавливается на помощи, которую ЕС оказывает нашей молодежи.

— Европейская интеграция – это в первую очередь образование, это цивилизация, развитие и прогресс. Все, что мы видим, что нам принес Европейский союз за 10 лет. Потому что после того референдума, который был упомянут, Европейский союз как будто бы активнее начал работать у нас в регионе, в Гагаузии. Пришло очень много интересных программ. Я буду говорить, что лично дает сегодня Европейский союз молодым людям. Это образовательные программы, это возможность обучаться в Европе по специальным стипендиям, не платя при этом, — в частности, Erasmus +, — это, наверное, самая популярная образовательная программа в мире. Она [осуществляется] именно посредством Европейского союза. Огромное количество каких-то курсов, тренингов по неформальному образованию — это то, что сегодня спонсирует Европейский союз.

Далее, наши учебные заведения. Вы во многих учебных заведениях можете увидеть логотип, Европейского союза, [который] какие-то проекты спонсировал. Вот сегодня даже в Комрате в центре Tekwill, который тоже, кстати, является европейским проектом, Министерство образования Эстонии спонсирует образовательный проект по обучению IT школьников. То есть, казалось бы: Молдова и Эстония — две страны, которые находились в Советском союзе, плюс-минус [схожих размеров и уровня населения]. Но сегодня Эстония, которая вступила гораздо раньше в Европейский союз, уже помогает Республике Молдова. То есть, это о чем-то говорит. Сегодня и Литва помогает Республике Молдова, которая тоже бывшая постсоветская страна, и Румыния помогает, которая посткоммунистическая страна. Словакия, которая в одно время имела тоже очень большие проекты у нас в Гагаузии по поддержке НПО.

То есть, это показывает то, что страны, которые имели плюс-минус схожий с нами менталитет, которые были в подобных же условиях, на более раннем этапе вступили в Европейский союз, и вот спустя этот период времени они уже в состоянии помогать другим странам. Я не говорю о том, что если Молдова вступит в Европейский союз, то все наши проблемы решатся за полгода и мы сразу начнем помогать другим. Но хотелось бы, чтобы мы достигли такого уровня, чтобы не только нам помогали, но и мы уже были в состоянии кому-то помогать. И я верю, что это возможно при нужных реформах.

Мне было интересно послушать Vox, на самом деле. И я где-то понимаю людей, потому что у нас в Молдове, сами знаете, 10 лет у власти были партии, которые позиционировали себя как проевропейские, но они очень сильно дискредитировали идеи Европейского союза и на самом деле больше занимались какими-то финансовыми преступными операциями и т.д.. И, возможно, из-за этого где-то у населения потеряна вера вот в эту европейскую интеграцию, но то, что мы видим в последние три года, то, что мы видим сейчас, — я убежден, что это путь, по которому вот раз мы уж взялись, то нужно идти до конца. Поэтому для меня европейская интеграция — это тот самый вариант для Республики Молдова, который приведет ее в итоге к развитию.

«Европейский союз — это условия, при которых мы все можем говорить правду»

Алина Раду, директор издания Ziarul de Gardă, рассказывает, что когда они создавали газету 20 лет назад, их целью было «объединить людей не за Европу или против России, но за правду и против коррупции».

— Я увидела в этом воксе, что у нас нет рабочих мест, не построили заводы и т.д. Мы должны сами всё взять в свои руки и решить, что мы хотим построить рабочие места. Поймите, у меня не было никого в родственниках из журналистики, но сейчас я как директор этой газеты даю рабочие места тридцати людям, я им плачу хорошие зарплаты, насколько это возможно. И Европа для меня — это значит, что ты понимаешь, какие у тебя возможности, и ты сам решаешь развиваться в ту сторону, в какую ты хочешь. Ты не сидишь в этом ожидании, когда кто-то что-то даст. <…>

Делать расследования очень проблематично. Это угрозы, это судебные тяжбы. Наша газета — одна из самых судимых медиа в Молдове, нет другой редакции, которая каждый месяц ходит по судам и объясняет судьям и всем, почему ты опубликовал это расследование. То есть, нелегкая жизнь была, но мы видим, как мы изменили мышление наших читателей. Для меня Европейский союз — это условия, при которых мы все можем искать и говорить правду. Конечно, правду в тарелку не положишь, но ущемление прав и [препятствия в распространении правды] очень мучают нас всех, когда с нами что-то неправильное случается.

Отдельно Раду высказалась о возможностях образования в Евросоюзе и США.

— Мои дети выбрали университеты за границей, и я была приятно удивлена, что мой сын поступил в Варшавский политехнический институт и может учиться там бесплатно. Потом еще он подал документы, получил стипендию Erasmus и поехал в Австрию на год, тоже учился абсолютно бесплатно. Потом моя дочь поступила в Гарвардский университет, это ужасно дорого, но ей тоже дали полную стипендию, потому что там смотрят, как развивать возможности молодежи, студентов, а не на то, как взять их деньги. Конечно, есть молодые люди, которые платят, но если ты хочешь учиться, в Евросоюзе полно возможностей. Мы же все знаем, что есть случаи в жизни любого, когда ты чего-то хочешь, но нет финансовых возможностей — и [из-за этого ты вынужден отказаться от своей цели]. Вот почему мы оцениваем хорошо Евросоюз — потому что там есть возможности для молодежи выучиться, получить профессию.

Если я журналист, я смотрю на список стран, где лучше доступ к информации — это европейские страны. Конечно, я как журналист хочу жить в «журналистском раю». Студент хочет учиться в «студенческом раю», инженер хочет работать в «инженерном раю». Но для этого мы не должны все уезжать, мы должны сделать европейские стандарты у нас дома.

«Молдова еще не готова к освоению больших финансовых средств»

Есть большие опасения, что Молдова (как в свое время и Румыния) не справится с освоением денег от Евросоюза, поток которых должен увеличиться на этапе подготовке к вступлению страны в ЕС.

— Чадыр-Лунга, как и любой другой город в Республике Молдова, на сегодня не готов к освоению больших финансовых средств, — дает свою оценку Валентин Кара, — Скажем так, вот этот период предвступления в Европейский союз подразумевает открытие возможности привлечения большего количества финансирования, чем идет сейчас. Сейчас такой предпериод, который у нас длится активно с 2015 года. В муниципии Чадыр-Лунга он начался немножко раньше, мы с 2010 года буквально наряду с еще пятью районами Молдовы попали в первую европейскую программу, которая была профинансирована на средства Европейского союза. Если кто из вас помнит, это программа по водоснабжению: Чадыр-Лунга получила 7,5 млн евро, из которых 2,5 млн кредитные деньги.

Если говорить о фондах, которые нам обещают с 2025 года, повторюсь, что Молдова еще не готова, и для этого партнерами по развитию разработан специальный план. Мы были несколько недель назад на запуске проекта, где именно за счет опять же европейского финансирования будут готовить муниципалитеты, а именно команды по привлечению инвестиций в эти муниципалитеты для того, чтобы они могли писать [проекты] и, что очень важно, управлять большими финансовыми средствами для реализации проекта. На сегодня опыта пока нет. Поэтому мы надеемся, что в ближайшее время проект заработает, то есть муниципалитеты республики Молдова активно примут в этом участие и пройдут такой период обучения.

Как рассказывает Кара, Чадыр-Лунга до недавнего времени была единственным городом в Молдове с новыми и канализацией, и водопроводом, — сейчас таких районных центров уже несколько. Всего с 2015 года, по подсчетам зампримара, западных инвестиций в город было направлено порядка 200 млн леев, которые они успешно освоили: это деньги не только от ЕС, но и от Турции.

Начиная с 2018 года примария Чадыр-Лунги определила приоритетным в развитии энергоэффективность и использование зеленой энергии.

— Для этого у нас огромное количество проектов в области модернизации публичных зданий, утепления, установки солнечных панелей. Также партнеры Европейского союза, страны Прибалтики в данном случае, поддержали нашу районную больницу, где также была установлена солнечная электростанция для использования альтернативных источников энергии. То есть наша цель в ближайшее время полностью все публичные учреждения утеплить, модернизировать, оснастить необходимым оборудованием для использования зелёной энергии.

«Гранты придут не только для примарий или правительства»

— Я очень приятно удивлена, что теперь в Чадыр-Лунге есть и водопровод, и канализация, и солнечные батареи, — говорит Алина Раду, — А почему их не было до сих пор? Потому что не было заинтересованности других партнеров принести деньги и сказать: «люди Чадыр-Лунги, пожалуйста, пользуйтесь». Нет никаких других условий, кроме того, чтобы эти деньги использовались по назначению, чтобы это было всё для людей. Мы тоже используем гранты европейские. И я хочу вам сказать, что иногда люди говорят: «наверное, дают деньги, но что-то они требуют». И иногда это очень трудоемко: показать и доказать любой евроцент, на что ты потратил, и чтобы ты оплатил все налоги. Ты не можешь никакие деньги взять и положить в конверт или в какой-то черный кулек. Это значит транспарентность. Все деньги ты должен показать.

Как отмечает Раду, это условие нужно во благо жителей.

— Почему водопровод? Потому что вода для всех. Почему канализация? Потому что это для всех, но также и для природы. И когда вот мы пишем статьи, условия — чтобы мы писали и про женщин, и про мужчин, и про детей, и про взрослых, и про пенсионеров, то есть чтобы все люди в нашем обществе могли воспользоваться этими возможностями, информироваться, например. Я просто хочу сказать, что если придут еврогранты, это не только для примарий или для правительства, но также могут быть гранты для НПО или для маленького бизнеса. И вот люди, которые видят, что нет рабочих мест, но они хотят создать сами какое-то маленькое предприятие, есть очень много успешных случаев, когда люди взяли грант для создания винодельни или какого-то предприятия с фруктами. Просто воспользуйтесь этим, потому что это будет не для Европы. Деньги из Европы будут для вас, для нас всех.

Продолжая мысль о том, во что вкладывает деньги Евросоюз, Валентин Кара отмечает, что важный момент для партнеров по развитию — информированность населения.

—Им важно не только дать деньги, чтобы было что-то реабилитировано или сделано. Очень важно проинформировать население, объяснить им тонкости и механизмы всего этого. Я приведу вам пример, допустим, как я сказал, стратегическая цель нашего муниципалитета, которая была определена как энергоэффективность или зеленая энергия. Часть финансирования от наших партнеров по развитию было направлено именно на обучение людей, именно на информирование людей. В этом же зале мы собирали различные группы населения: это пенсионеры, это экономические агенты начинающие или действующие, молодежь, функционеры публичные. И каждой группе целевой попытались разъяснить о необходимости использования этих технологий и важности их сегодня, — тем более для Республики Молдова, которая не имеет ни своего газа, ни своих полезных ископаемых, но зато имеет 285 дней в году солнечного света, который можно использовать. И для этого как раз даны инвестиции, чтобы мы могли это все применить.

«Отсутствие общения нас отравило»

К сожалению, информированность населения об уровне помощи ЕС  и в целом о том, что такое ЕС, в таких пророссийских регионах как Гагаузия, плохая — ей противостоит кремлевская пропаганда. Алина Раду приводит один из ярких примеров такой дезинформации.

— Мы принимаем практикантов, студентов, молодых людей. Несколько лет назад к нам пришел молодой парень из Гагаузии. Это был первый раз, когда у нас был практикант из Гагаузии. И мы хотели понять, почему он пришел только сейчас, но не раньше. Оказывается, он учился в университете в Тирасполе, и ему не понравилась учеба в этом университете. И мы спросили: «А почему ты не поступил в Кишинев?» Там все-таки большой факультет, и он может дать больше возможностей. И он сказал: «Я боялся, потому что мне все говорили, что там румыны, и что с румынами невозможно дружить, что они плохие». И к нам тогда пришли трое практикантов из других районов, и они со всеми общались, а он все время смотрел с настороженностью первую неделю.

Под конец он просто сказал нам, что он в шоке, что его никто не обидел, его никто не дискриминировал, ему никто не говорил «ты гагауз, а я румын». С ним все общались наравне с другими, ему дали пойти сделать репортаж, сделать интервью, как любому журналисту из редакции. То есть [отсутствие общения] нас отравило, и мы думаем, что где-то в Кишиневе есть враги, или, может, кто-то из Кишинева думает, что в Гагаузии есть враги. Но на самом деле столько вещей можно узнать друг о друге и можно столько вещей построить вместе.

Если мы говорим про пищевые продукты, мы знаем, что это токсично, и мы не будем употреблять токсичные вещи. Но столько токсичной информации, и никто нас не информирует вовремя, что это токсично, отравляет отношения между нами. И это не нормально, это не приводит к тому, чтобы мы захотели что-то вместе строить, это приводит к тому, чтобы мы спрятались каждый в свою ячейку, чтобы мы отталкивали страну назад, а не вперед, туда, где лучше.

В подтверждение проблемы дезинформированности молодежи из Гагаузии Валентин Кара рассказывает, что так же испытывал настороженность, поступая в свое время учиться в Кишинев.

— В 2007 году вместе мы с другом учились в Кишиневе, и мы пригласили наших однокурсников: «Поехали в Гагаузию к нам на выходные, сходим в гости, там шашлычок, на озеро сходим, все остальное». И наши однокурсники, наши сверстники, чтобы вы понимали, категорически отказались. Посыл был такой: «Куда, в Гагаузию? Вы что? Там чуть ли не с топорами бегают, туда нельзя ездить». Вот это то, к чему приводит дезинформация в отношении друг друга.

Андрей Шевель, в свою очередь, отмечает, что сейчас среди молодежи уже не наблюдается таких опасений:

— Сейчас все нормально, они приезжают к нам очень успешно, и мы к ним едем.

«Для людей важно шоу и праздник»

Шевель высказывает мнение, почему все-таки общество не всегда чувствует помощь Евросоюза.

— Первая причина — это система ценностей нашего сообщества. Вот я наблюдаю за тем, что, если нашим людям дать на руки наличными деньги, там 2000 леев, например, или 200 леев, они скажут «круто, классно». Если для них поставить бесплатные аттракционы, они скажут «это очень круто, классно». Раздать бесплатную еду, они скажут «вот молодец, он для нас реально что-то делает». Но мы понимаем, что это не решение проблем, правильно?

Но если сегодня какой-то фонд, например, проинвестирует канализацию, для людей как будто бы это и не выглядит как-то вау, как-то ярко и каким-то решением, хотя это и есть решение более ключевой проблемы. И, допустим, когда вот открыли парк «Гагаузленд», я зашел в комментарии просто почитать людей, и многие пишут «вот молодец, вот он реально что-то делает для народа». И потом эти же люди говорят «а Европейский союз ничего не сделал за 10 лет», хотя мы понимаем, что были вложены огромные средства.

<…> Наше общество, к сожалению, в большинстве еще не умеет до конца правильно и объективно оценивать работу органов власти и тех или иных политиков. То есть для них важен вот этот вот процесс, праздник, шоу, чтобы было ярко — вот это люди запомнят. А то, что построили канализацию, которая будет служить 15-20 лет и то, что является реальным решением проблемы, они это даже не заметят, либо посчитают это как должное, либо воспримут это с недоверием. Приведу конкретный пример. Мэр города Комрата недавно рассказал о том, что вот 800 млн леев было проинвестировано в Комрат (это вместе с объездной дорогой и так далее). И один из активистов партии Шора сказал, что это все неправда, это все в кредит, эти кредиты будем потом мы отдавать, и наши дети, и наши внуки.

Андрей Шевель сомневается, что к простому жителю Чадыр-Лунги кто-то бы подошел и сказал: «ну давай, расплачивайся, город тогда-то брал кредиты».

— То есть люди, даже видя эту помощь, воспринимают ее с недоверием и с негативом. Зато если дали солярку, как вот сейчас недавно, то вот они молодцы. И, к счастью, Европейский союз не занимается тем, что раздает людям деньги наличными, как делают оппоненты.

«В СССР были заводы, но какие были условия?»

Из зала озвучили ряд вопросов и утверждений, которые можно услышать довольно часто и из уст пророссийских политиков. Например, утверждение про Советский Союз: в его времена, мол, строились детсады и школы, на территории Чадыр-Лунги было много градообразующих предприятий, а теперь «ничего нет, и землю раздали».

— Давайте вспомним, как создали Советский Союз: отобрали все, что было. Вы говорите про приватизацию, но когда пришел Советский Союз, он отобрал у моих родителей и у всей деревни, где мои родители жили, землю, все сады, вот все, что было. Уже не будем говорить, что неугодных послали в Сибирь. Это были человеческие судьбы. Их кровь в моих венах. <…> А кто развалил? Он сам развалился. Потому что были заводы, но какие условия? Были эти общежития в Кишиневе, где жили один на одном, а номенклатура жила в очень хороших условиях. Коррупция была на высочайшем уровне, потому он и развалился. Советский Союз не пришел и не дал, это люди строили. В Чадыр-Лунге чадыр-лунгцы работали, в Кишиневе кишиневцы работали. Никто не пришел прямо откуда-то из Москвы и не строил нам, не давал подарков.

Он развалился, потому что там было очень много [несправедливости]. И когда развалился, дали людям землю обратно, которая была их до того, как Советский Союз пришел. Вторая ремарка. Война закончилась в 45-м. И все страны в Европе начали строить свое будущее. Германия — свое будущее, Франция — свое будущее, Советский Союз — свое. И в то время, когда Германия построила лучшие дороги, лучшие заводы машин, лучшие фабрики, в то время как Франция построила много чего лучшего в мире, Советский Союз просто строил свое разваливание.

Ещё один вопрос из зала — про то, зачем Молдове вступать в какие-то союзы, почему нельзя «сохранить независимость» и «сделать всё самим». Валентин Кара дает очень простой ответ: у государства нет финансовых возможностей решить все эти проблемы без помощи партнеров.

— Первая модернизация — это, наверное, 2000-е годы какие-то, когда пытались сделать какие-то дороги. Но мы же помним, как их пытались сделать, в каком-то там щебеночном варианте и лишь если кому-либо повезло — в асфальтном варианте. Не имея промышленности, мы имеем занятость людей в сельском хозяйстве, в сфере обслуживания и в мелком и среднем бизнесе. Выплачивая налоги, эти экономические агенты не дают нам сегодня тех возможностей на реабилитацию и модернизацию инфраструктуры. Приведу вам пример по муниципию Чадыр-Лунга: чтобы нам сделать все дороги в городе, нам нужно порядка 400 млн леев. А где их взять? Кредит, допустим, больше 50 млн леев не дают банки. Понятно, что сделали на одной улице дорогу, на соседней улице люди тоже просят, на третьей улице тоже просят. Необходимо придумывать различные механизмы, привлекая финансирование с различных источников.

«Они все сохранили свою национальную идентичность, но они стали частью чего-то сильного»

О том, зачем нам Европейский союз и почему нам выгоднее развиваться вместе с ним, высказался и Андрей Шевель.

— Европейский союз — это гарант развития национальных автономий, если мы говорим о Гагаузии, потому что на территории Европейского союза есть успешные примеры развития национальных сообществ и национальных автономий. Это Южный Тироль, это Аландские острова и так далее. Для Гагаузии это важно.

Второй аргумент: мы проделали с 2009 года уже достаточно большой путь. И сейчас просто откатиться назад, после всей помощи, которая была оказана — это некрасиво, это непрофессионально и это будет неправильно.

Третий момент. Молдова исторически всегда находилась в таком регионе, когда мы были между какими-то империями, союзами, силами. И нам всегда приходилось быть частью чего-то, чтобы развиваться. Потому что чтобы плавать самим, быть самодостаточными, должно пройти очень-очень много лет, должен быть совсем другой уровень инвестиций, менталитета и так далее.

Поэтому я сегодня выбираю быть с теми, где реально цивилизация, где реально развитие, где реально прогресс. Сегодня в Европейский союз входит энное количество стран. Почему они вступили? Какая у них была мотивация? Потому что они хотят развиваться. То есть они, получается, с этой точки зрения глупее, раз они вступили, а мы вот будем такие независимые, потому что мы умнее? В той же Румынии, Болгарии, Латвии, уровень ВВП значительно возрос после вступления в Европейский союз. Я хочу, чтобы и моя страна развивалась по этому же пути. И у нас есть примеры соседних стран, которые уже вступили, и рядом с нами Украина, которая идет по этому же пути. Поэтому, даже если смотреть чисто географически, я считаю неправильно оставаться в стороне от этих процессов.

Заканчиваю метафорой: одну тростинку сломать легко, но веник сломать сложно. Поэтому мы имеем сегодня возможность стать частью вот этих стран комьюнити и за счет этого стать сильнее. Мы не потеряем свою независимость, чего все так боятся. Покажите мне хоть одну страну Европейского союза, которая после вступления в ЕС исчезла с карты. Таких нет. Они все сохранили свою национальную идентичность, но они стали частью чего-то сильного.

nokta