“Не понимаю, почему виновник аварии спокойно разгуливает по городу”- мама погибшей в Комрате девочки три месяца спустя после трагедии

В ночь со 2 на 3 августа в Комрате произошла серьезная авария, унесшая жизнь 12-летней девочки и искалечившая еще трёх человек. Месяц назад мама девочки Марина Дечева рассказала нам, как семья живет после пережитой трагедии. Сегодня мы поговорили с ней снова. Марина рассказала, как себя чувствует ее семья, почему затягивается следствие, как с ними НЕ общаются в прокуратуре Гагаузии, действительно ли семья обвиняемого оплачивает лечение пострадавших, в чём нуждается семья Дечевых и как им можно помочь. 

«Моя семья вся разбита»

В ночь со 2 на 3 августа в Комрате лоб в лоб столкнулись два легковых автомобиля — BMW и Renault. За рулём BMW находился 24-летний водитель, который выехал на встречную полосу, где врезался в Renault, в которой ехала семья из четырех человек. В результате столкновения девочка 12 лет погибла, ещё три человека в салоне Renault — супруги и старшая дочь — получили серьезные увечья. У мужа раздроблены тазобедренные кости, у матери девочек сломаны руки, на одной из них разорваны мышцы и сухожилия, кисть не двигается, у старшей дочери сломана бедренная кость, она не может вставать, не приживается пластина, которая бы соединяла сломанные части кости.

Марина рассказала, что сегодня вся семья продолжает лечение, а врачи не дают никаких четких прогнозов. 

— Мы потихонечку все перелечиваемся, потому что с такими травмами [сложно поправиться]. Дочка в Кишиневе лечится уже месяц, муж дома продолжает лечиться. Но у каждого из нас есть осложнения. Оказалось, не так просто выздороветь, все заживает и восстанавливается очень медленно. Потому что это всё большие переломы, серьезные травмы, которые заживают не за месяц, не за три и даже не за полгода. Как будет дальше, мы не знаем. Врачи говорят, что просто нужно время. Но эти боли круглосуточные: и душевные, и физические. С ними очень сложно справляться. Никакие таблетки не помогают. Пока прогнозов просто никаких, ни по одному из нас. На сегодняшний день самые здоровые и целые — это виновники аварии, моя семья вся разбита. Рабочие ноги только у меня, только я могу ходить, передвигаться и что-то где-то решать. 

«В расследовании никаких сдвигов»

Тем временем расследование дела тянется очень медленно. По словам Марины, прокуратура не спешит передавать дело в суд, ссылаясь на нехватку данных и экспертиз. 

— Меня это расследование очень огорчает. Объективных причин, по каким оно затягивается, — нет. Спасибо, что мы достучались до прокуратуры Кишинева, там тоже не понимают, что еще тут нужно расследовать, что еще не понятно.  Сейчас мы находимся на той стадии, что ждем некую экспертизу на транспорт, его состояние, повреждения, которая была дана в разработку месяц назад.

Спустя два месяца после ДТП! Это правильно или нет? Почему нельзя было сделать эту экспертизу сразу? Нам неизвестно, что с нашей машиной, где она, в каком состоянии. Виновный убил ребенка, что еще может быть непонятно в этом деле? — задается вопросом Марина. 

При этом звонки потерпевших и адвоката зачастую игнорируются, либо из недели в неделю им говорят одно и то же. По словам Марины, в местном следствии ни у кого нет никакой ответственности и желания помочь. Такими темпами, говорит она, дело может перейти в Кишиневскую прокуратуру. 

—  Нас абсолютно ни о чем не уведомляют, нам очень сложно до кого-либо дозвониться, просто не берут трубки. Адвокат тоже очень тяжело дозванивается.  Две недели могут говорить одно и то же, никаких сдвигов. Я не знаю, на каком этапе дело находится сегодня и почему человек, который стал причиной этой трагедии, спокойно разгуливает по городу?

Я не понимаю, почему в других ДТП с летальным исходом виновники буквально на второй день взяты под стражу, а он — нет?

Поэтому мы были вынуждены выходить на прокуратуру Кишинева, она с нами сотрудничает очень хорошо. Пусть они стучат по их головам, потому что это невозможно [терпеть] — кто-то медлит, кто-то тянет, кому-то все равно. Ни у кого, у следствия никакой ответственности, все скрыто, спрятано. А у меня умер ребенок. Когда убивают ребенка матери, она тоже умирает. Я — труп. Как с ними говорить, как вытаскивать на открытый, честный диалог — я не знаю. Пока что это дело судит местный, гагаузский суд, но оно в любой момент может выйти на республиканский уровень. Такой расклад возможен, если дело затянется еще на какое-то время. 

Адвокат семьи, по словам Марины, пока никаких прогнозов не дает. Но тот факт, что за ходом расследования наблюдают и в Кишиневе, ей известен однозначно. 

— Я пока не знаю, пока никаких прогнозов, работаем с тем, что есть. Но, к сожалению, ход процесса не от нас зависит. Это все на совести нашего правосудия. Но, что я знаю точно, — это то, что абсолютно все, кто задействован в этом деле, в расследовании, в следствии — под микроскопом кишиневской прокуратуры. Это же не просто так, это человеческие, детские жизни: покалеченные и убитые, — говорит Марина. 

«Нам никто не помогает с их стороны»

По слухам, сторона обвиняемого утверждает, что полностью оплачивает лечение всех пострадавших и всячески поддерживает их финансово. Марина говорит, что это — ложь. 

— Хочу сказать, что это дикая ложь и неправда. Я никого из тех людей не знаю в лицо, никто из них никогда не приходил к нам и не предлагал никакой помощи. Это обман и ложь, но бог им судья. Они разве знают в лицо хотя бы кого-то из нашей семьи, чтоб позволять себе говорить такие вещи? Никто из них, я уверена, ни разу не был на могиле моего ребенка, чтобы попросить перед ней прощения — за то, что убили. Они должны, как и я, каждую субботу там, на кладбище на коленях ползать и просить прощения у этого ребенка. Моя жизнь, как мамы, после моих 35 лет связана с кладбищем и церковью. Они такого хотят? После 35 лет посвятить себя кладбищу и оплакивать своего ребенка? Возвращаться каждый день в пустой дом, где не хочешь ни приготовить, ни убраться, потому что не для кого? Нам никто не помогает с их стороны, да и от них нам ничего не нужно.  Пусть они скажут, сколько стоит жизнь моего ребенка? Будет суд, суд рассудит.

Чем можно помочь?

Больше всего на данный момент семья нуждается в материальной помощи, потому что никто из потерпевших не может работать по состоянию здоровья. При этом копятся счета за оплату дорогостоящего лечения, за коммунальные платежи.

— К большому счастью, нам помогают близкие, нам стирают, убирают, готовят. Так и живем, пока все переломанные и не можем сами себя обслуживать.  Мы с мужем не работаем пока по состоянию здоровья. Приходят, естественно, квитанции за газ, за свет. Мы уже влезли в долги, чтобы как-то жить и оплачивать все счета. А дальше зима, отопление. Как мы будем платить, я не знаю. Чтобы к ребенку каждую субботу ездить на кладбище, в церковь, я беру машину, это тоже стоит денег. А не поехать я не могу, там моя дочка лежит.

Говорю огромное спасибо всем всем, кто откликнулся еще в самом начале. И тем, кто помогает сейчас, — благодарит за поддержку наша собеседница. 

Для всех неравнодушных и желающих помочь, с разрешения Марины, мы публикуем данные ее банковской карты, на которую можно перевести посильную сумму, чтобы поддержать семью пострадавших.   

4028 1102 5116 7216 

MARINA DECEVA 

Читайте и смотрите также: 

• (ВИДЕО) «Мы остались переживать это горе до конца своих дней» — мама погибшей в аварии в Комрате девочки в интервью nokta
• Месяц после гибели 12-летней девочки в аварии в Комрате: что говорят и что известно