Главная — Международные — «Это не то чтобы атака отчаяния,…

«Это не то чтобы атака отчаяния, но проверка на авось» — военный эксперт из Украины о попытках российских войск прорвать линию фронта

Саша Турифер 4 апреля

Военный эксперт Павел Лакийчук. Фото из архивов nokta

Павло Лакийчук — капитан I ранга, руководитель военных программ Центра глобалистики «Стратегия XXI» — в эфире nokta комментирует обстановку на украинском фронте. Приводим текстовую версию этого интервью.

Как изменились направления наступлений российских войск с зимы

Военный эксперт Павло Лакийчук объясняет, что означают последние сообщения о том, что российские войска вышли к окраинам Часова Яра (город в Бахмутском районе Донецкой области Украины).

— Надо более масштабно смотреть. Уже четыре месяца у нас много говорят о том, что россияне готовят наступление на конец весны – начало лета, ориентируясь на то, какие стратегические резервы они накапливают. На самом деле наступление уже идёт, и если бы не адекватные действия Вооружённых сил Украины, противник смог бы прорвать фронт, и было бы всё весьма печально.

Последние месяцы отличаются от предыдущих, середины зимы и конца зимы, тем, что тогда русские пытались наступать по нескольким направлениям. Их можно было так разделить условно на:

Купянско-Лиманское на севере;
Бахмут, Авдеевка, Марьинка — на юго-востоке;
и на юге, на Ореховском направлении, пытались они сгладить наш выступ сформированный — или «балкончик», как его называют иногда, — противодействовали нашему плацдарму на левом берегу Днепра, напротив Херсона.

Мясорубка большая, серьезная. Россияне к тому же пытаются воспользоваться окном возможностей, потому что сейчас у Украины есть реальные трудности, что обусловлено и боеприпасами, и техникой. Целым рядом проблем и несогласованностью среди наших партнеров: как европейских, так и кавардак там определенный в Америке предызбирательный, [заложницей] которого Украина стала в определенной степени.

Ну и у нас есть внутренние проблемы. Это наращивание недостаточное, с нашей точки зрения, военно-промышленного комплекса, потенциала и мобилизационная чехарда, которая связана с политическим кризисом в Верховной Раде Украины. Там тоже сложная ситуация, что дает возможность россиянам, [которой] у них может больше не быть — поэтому они пытаются сейчас выжать все возможное [из этой ситуации]. Тем не менее за первые месяцы, вследствие больших потерь, русским пришлось сократить линию ударов. [Сейчас] уже вырисовывается направление главного удара — это Бахмут, Авдеевка, Марьинка, Новопавловка.

Российские войска перегруппируются для попытки прорыва

— Для этого можно посмотреть сообщения Генерального штаба Украины. Это скупые цифры, но из них можно делать такие четкие выводы. Если на Купянско-Лиманском направлении бывают дни, когда вообще боев не происходит или 5-7-8 боёв — это свидетельствует о перегруппировании сил, об определённом затишье на линии фронта.

То же самое примерно на юге. Вот за вчера-позавчера на Бахмутском направлении, как раз район Часова Яра, — 20-18 боёв. Внизу, на Новопавловском направлении, это Марьинское бывшее, — там до 30 боев происходит. Это о чем свидетельствует? О том, что силы и усилия концентрируются на узком относительно, в стратегическом плане, участке фронта с целью его прорвать. <…> [Россияне] не смогли прорвать оборону в ходе отступления ВСУ из Авдеевки — продвинулись, но проломить оборону не смогли.

Ну, сейчас осуществляются новые попытки, и видно там с Часова Яра и от Марьинки направление, сходящиеся дороги через Константиновку, на юге такой основной ориентир. И дальше, на север, треугольник Константиновка – Краматорск – Славянск. Но на Славянском выступе там сравнительное затишье — это говорит о перегруппировке войск противника на этом направлении.

Я думаю, что на Покровск дальше, и в случае даже прорыва нашей обороны, не ликвидировав такой выступ, — вот этот Славянский, Северский выступ, — имея его на фланге, действовать рискованно. Ну, россияне сейчас вкладывают в наступление на этом участке всё, что могут. Ну, в принципе, вот буквально на днях были кадры, когда на Авдеевском направлении танковый батальон пустили в атаку. В принципе, характер ведения современных боевых действий, по крайней мере, российско-украинской войны, свидетельствует о том, что массовое применение техники на поле боя — это самоубийственно.

В последний раз, год назад, на Угледарском направлении они батальон сожгли своих танков — ну вот теперь повторение происходит. Ну о чем это говорит? Я бы не сказал, что это атака отчаяния, но «проверка на авось» такая вот. Так что ситуация сложная, тяжелая и к прорыву обороны вроде бы не идет, но тем не менее надо же понимать, что каждые метры и километры, которые захвачены врагом, потом такой же кровью придется освобождать.

Про войну дронов

Лакийчук рассказывает о том, как изменилась война, когда к ней активно подключились боевые дроны, которые способны преодолевать более тысячи километров расстояния и залетать вглубь страны.

— Что касается тактической глубины, то боевые действия свидетельствуют о том, что дроны — это тоже не панацея. Дроны наиболее эффективны, когда они действуют в комплексе с другими средствами поражения. То есть, как элементы разведывательно-ударного комплекса это здорово. Когда различные виды и роды войск действуют как единое целое — тогда успех весьма эффективен. В принципе, уничтожение вражеской танковой колонны (половины, так скажем, остальные отошли) — тому свидетельство.

Сами удары наносились и дронами, и птурами (противотанковая управляемая ракета — прим. nokta), и артиллерией. То есть за счёт именно чёткой координации взаимодействия эффективность высокая. А когда каждый действует сам за себя — создаются взаимные помехи. Например, своя же РЭБ (радиоэлектронная борьба — прим. nokta) одних подразделений душит дроны соседних подразделений или соответствующие силы противодействия противника. Мы это наблюдаем и по нашей работе, нашим дронщикам и по дронщикам противника. Вот такая ситуация.

Что касается ударов на большую глубину. Мы очень рады эффективным ударам украинских дронов на большую глубину по военно-экономическим объектам противника. И сегодняшние удары по целям в Татарстане, по НПЗ, по заводу по производству шахедов — это здорово. Но по соотношению сил в данном направлении преобладает враг. Шахедные атаки при этом они комбинируют с атаками ракетами, в последнее время <…> это такая скоординированная работа, взаимодополняющая с разных направлений, на разные цели, на разных скоростях, с разными характеристиками — что повышает эффективность удара. К сожалению, есть потери.

Про УМПК

Военный эксперт комментирует последние атаки российских войск Харькова и рассказывает о вооружении, которое применяет противник.

— Ну, где-то с прошлого года первое применение фугасных авиабомб с УМПК — это прибор управления и планирования, несложная конструкция, такой самолетик, грубо говоря, который подвешивается к бомбе, — в тестовых режимах применялись на Сумщине, потом на других частях фронта, ну и сейчас уже это вышло на промышленный уровень, и россияне используют это как свой элемент превосходства в борьбе на линии фронта именно.

Можно посмотреть, опять же, в сводках: количество ракетно-бомбовых ударов на линии фронта, львиная доля из которых — это как раз удары планирующими авиабомбами, <…> составляют где-то процентов 70-80. Ну и таких ударов — до семи-восьми десятков по всей линии фронта. [Эти удары наносятся] бомбами мощностью от 250 килограмм до 1,5 тонн. Сейчас речь идет о том, что они попытаются подвесить и трехтонку, но это вопрос сложный, как она поместится в сам клиренс между Су-34 и взлетно-посадочной полосой. Не знаю, но будем смотреть.

«Очень простая самоделка, но весьма эффективная»

— В чём суть этих ударов? В начале вторжения, в 2022 году, россияне, считая, что нашу противовоздушную оборону и наши ВВС они придушили в первые дни, пытались бомбить свободно падающими бомбами, грубо говоря, фабами, из-под крыла бомбардировщиков. Как они это делали в Чечне, в Грузии, в Сирии — массовые бомбардировки. Ничего у них не вышло, потому что наша ПВО работала, было сбито много российских самолетов, летчики российские попадали в плен, они вынуждены были отступить за пределы действия нашего ПВО.

Ну и вот, сложа руки не сидели, разрабатывали такой прибор, УМПК этот, грубо говоря — очень простая самоделка, но весьма эффективная. Теперь самолет, который движется на высоте 11-12 тысяч метров, в зависимости от вида боеприпаса, потому что чем тяжелее боеприпас, тем меньше у него дальность применения, сбрасывает на большой скорости эти планирующие авиабомбы, которые летят на довольно большое расстояние — 40-50 километров. Противопоставить им кроме ПВО дальнего радиуса действия мы ничего не можем. Нужны или истребительная авиация над линией фронта с соответствующими ракетами, либо наземные средства ПВО.

Вот как появился так называемый в народе «блуждающий Patriot», он дал очень хороший результат, но «патриота» у нас немного, совсем немного, я бы сказал. Они нужны и для прикрытия наших городов от массированных ракетных атак россиян, которые сейчас участились весьма и по энергообъектам, и по городам, и по военно-промышленному комплексу. Поэтому ситуация сложная, но будем ее как-то решать.

Изменят ли ситуацию самолеты F-16?

— Первые самолеты, естественно, ситуацию радикально не изменят. Представьте себе, где-то к лету, возможно, к середине лета придут первые звенья, грубо говоря. Это может быть от трёх до девяти самолётов. Эскадрилья — максимум. Что это дает? А цели для их работы — немерено. Это и прикрытие наших объектов в тылу по усилению противовоздушной обороны, это и фронтовая ПВО — вот как раз защита фронта от носителей этих планирующих авиабомб. Ну а некоторые горячие головы еще говорят о том, что вот бы неплохо, [если] F-16 будут еще наносить удары по важным военным объектам противника (F-16 имеет большой диапазон ракетного вооружения). [Но это]не то количество для такого комплекса задач.

Для этого нужно на порядок больше самолетов. Поэтому первые самолеты — это больше символический шаг, но, естественно, и важный психологический шаг. Вот тот же «блуждающий Patriot», да, он не может сбить все российские самолёты, которые кидались ракетами. Но тот факт, что на такой дистанции, 50 и больше километров, сбивают, он уже психологически работает на лётчиков противника, на врага в целом, ну и прыти ему убавляет. Хотя, еще раз — это угроза, но не гарантия. То же самое — первые самолеты, которые придут к нам на вооружение.