Главная — Лонгриды — «Язык нам дан, чтобы мы решали…

«Язык нам дан, чтобы мы решали проблемы мирным путём» — история интеграции гагаузки в румыноязычную среду

Саша Турифер 10:00, 14 декабря 2024

Надежда Касап. Здесь и далее — фото из её личных архивов.

Надежда Касап — уроженка гагаузского села, которая уже 15 лет живет в Сороках на севере страны. Она рассказала о том, насколько тяжело ей дались переезд и интеграция, о различиях в менталитете и обычаях, а также о том, как удалось выучить румынский язык естественным образом, благодаря языковой среде и поддержке окружающих.

Переезд в Сороки

Надежда Касап родилась в гагаузском селе Дезгинже, там же училась до 9 класса, затем окончила лицей в Комрате. После школы переехала в Кишинев, где в 2007 году окончила в университете Perspectiva -INT факультет международных отношений — однако работать по специальности Надежде так и не удалось.

— В университете у меня была цель выучить английский язык. К сожалению, была очень разочарована преподаванием, в том плане, что не было достаточно часов по иностранным языкам. У нас должен был быть второй язык по программе, который у нас был только полгода, потом сказали, что преподавателя не будет. То есть нам просто-напросто не преподавали второй язык.

Английский мне очень нравился в школе, у меня была мечта работать переводчиком, но в университете я получила плохую подготовку, и плюс у меня не было опыта общения на этом языке. Мне почему-то казалось, что закончу университет и буду на нем общаться. Я его понимала прекрасно, но барьера в общении так и не преодолела. Хотя при университете я состояла в местной студенческой организации, мы там организовывали разные конференции, связанные с Европейским Союзом.

Поэтому после окончания университета надежды не было, что я устроюсь по профессии, и, если честно, я подавала заявки куда угодно. Меня пригласили в ProCredit Bank. На то время это была микрофинансовая компания, которая только кредитовала, и они планировали получить лицензию банка. И я как раз попала в первую группу ребят, которые должны были обслуживать клиентов по депозитам, счетам и т.д. Я, конечно, боялась: думаю, господи, я от математики бегала всю жизнь и тут — на тебе… Но вступительные тесты были больше на логику, поэтому я их прошла. Затем нас обучали полгода, и, когда банк получил лицензию, мы приступили к работе.

Так и вышло, что с тех пор Надежда работает в банковской сфере. В 2009 году она вышла замуж, и год спустя молодая семья переехала в Сороки, на родину мужа.

— Я ушла в декретный отпуск, работал только муж, и мы поняли, что в Кишиневе мы финансово больше не потянем. Поэтому мы приехали сюда и, соответственно, я перевелась в филиал ProCredit Bank в Сороках. Потом я уже перешла на работу в FinСomBank, где работаю до сих пор. Сейчас вот вышла в третий отпуск по уходу за ребенком.

«Как это ты не будешь праздновать? А что скажут люди?»

Как вспоминает Надежда, решение переехать на север Молдовы далось ей очень непросто, было много переживаний на этот счёт.

— Я вообще очень привязана к родителям, к моему кусочку земли, очень привязана к бабушкам, народу. И тем более я молдавский-то на тот момент еще очень плохо знала. И я очень сложно перенесла этот переезд, сложно адаптировалась. Сейчас, конечно, тут очень много друзей общих. И жизнь уже тут, и дети тут учатся — и они не хотят никуда из Сорок уезжать. Но меня всё равно ещё [тянет на юг], будто бы адаптировалась, но не до конца.

Люди здесь немножечко по-другому относятся к жизни. Или я была воспитана в такой семье, что материальные ценности у нас не ставились на первый план. Если идёшь на день рождения или свадьбу, ты должен подарить столько же или больше, чем они до этого дарили тебе, — и это всё соблюдается, каждый считает это своим долгом. Я была воспитана в такой атмосфере, что если есть у человека — хорошо, нет — ничего страшного, ты же не приглашаешь человека ради этих денег.

Если какой-то праздник, здесь неважно, имеешь ты, не имеешь, но ты должен устроить праздник, накрыть на стол. И неважно, останутся у тебя деньги на завтра или нет. И это для меня было поначалу очень дико, я не привыкла к этому. Мы в Гагаузии очень просто жили, и если не было возможности, мы просто не отмечали. А тут и этот праздник надо праздновать, и тот — и все очень строго к этому относятся, очень чтят традиции. «А как это ты не сможешь? А как это ты не будешь праздновать? А что скажут люди?» У меня в ответ на это внутри что-то бунтарское сразу просыпалось, я пыталась бороться с этим. Говорю: «Ну и что, мне все равно, что скажут люди, я не имею». Были и косые взгляды, и [недопонимание], но со временем адаптировалась.

И вот, например, храм (день святого покровителя населенного пункта — прим. nokta) все празднуют, а я до сих пор не праздную. А храм в Сороках считается главным праздником, отпраздновать его важнее, чем твой день рождения. В Гагаузии, по крайней мере, у нас в селе, я не видела, чтобы отмечали храм дома, то есть прям накрывали дома стол. В церкви люди собирались, каждый приносил, что мог, готовили общий стол. А здесь, в Сороках, всё иначе. И это хорошо, что люди верят, так чтят его, соблюдают обычаи, я не против этого. Но лично я не праздную. Особенно если учесть, что на храм не приглашают гостей, они сами приходят — и хочешь – не хочешь, ты должен подготовиться: вдруг люди придут, а у меня стол не накрыт? Поэтому я сразу всем сказала: я на храм не готовлюсь, ко мне не приходить. И люди приняли это.

Ещё один интересный праздник — Ziua Mărului (День яблока). В этот день в Сороках разворачивается ярмарка, садоводы представляют свою продукцию, а детей наряжают в тематические костюмы. На фото — дочь Надежды Ксения.

«Здесь к обычаям относятся более ответственно»

Как отмечает Надежда, такие праздники, как Рождество и Пасха, в Сороках тоже проходят гораздо пышнее.

— Здесь в целом к обычаям относятся более ответственно, активнее ходят в церковь. Очень красиво тут на колядки, Рождество. У меня дочка вот на хор ходит, они наряжаются, ходят из дома в дом, поют. А какие тут поманы (подарки в память об усопших — прим. nokta) раздаются! У нас, в Гагаузии, помню, в родительский день (поминальный день через неделю после Пасхи — прим. nokta) давали кружечку какую-то, носочки, платочек. А здесь раздают сервизы… В первый раз, когда я пошла в Сороках в родительский день на кладбище, я была в шоке. А ромы какие столы тут устраивают — это вообще. Апрель, май — в это время все фрукты дорогие, так у них накрыто и клубникой, и виноградом, и всё [очень богато].

Это не значит, что здесь люди богаче. Так же, как и на юге, многие ездят на заработки. Просто отношение у людей другое. Приезжают из-за границы, устраивают застолья, и опять уезжают. С другой стороны, хорошо, что люди здесь сильнее чтят традиции, в особенности во всём, что связано с семьёй. Они чаще собираются с близкими, чтобы проводить время вместе. Наверное, потому так и любят эти мероприятия.

Что касается достатка, разве что сельское хозяйство здесь сильнее развито, чем на юге, очень развито садоводство. В этом плане люди, может, и зажиточнее. Есть села, где в каждом доме обязательно стоит теплица. И практически все эти люди маленькие, но предприниматели. Здесь они очень работящие в этом плане, предприимчивые. Для многих из тех, кто не хочет или не может ездить за границу, это единственный источник дохода.

В общем, я много бунтовала [против местного менталитета], но со временем привыкла. Во многом я осталась на своём, но в чём-то и подстраивалась к обществу, конечно. Например, на ту же поману мне теперь неудобно дарить это условное полотенце, трачусь на что-то более [солидное]. В моем окружении остались люди, которые приняли меня такой, какая я есть, с кем-то пришлось оборвать связи. Сложнее всего было держать всё внутри, некому было выговориться.

«Принято брать очень много кумовей»

У Надежды трое детей: старшей дочери 15, а самому младшему — почти три года. Есть в Сороках ещё одна интересная традиция, связанная с крещением.

— Здесь принято брать очень много кумовей: и по 15, и по 20 пар берут. Я не знаю, почему люди так делают… У моих старших детей по пять нанашей, и это считается очень мало. Но меня такая традиция достала, поэтому я настояла на своём, и третьему ребёнку взяла только одного крёстного. Так все были в полнейшем шоке! «Как так?» Были друзья, которые ждали этого. Я сказала: обижайтесь-не обижайтесь, приходите на праздник, но у Коли будет только один крёстный. Потому что к осознанному возрасту ребенка они очень сильно отсеиваются, люди разъезжаются или перестают общаться. Вот у моей дочки вообще есть две пары нанашей, о существовании которых она даже не знает. Зачем это надо все?

Мы когда третьего сына крестили в церкви, батюшка сказал: «Я преклоняюсь перед вами, никогда в жизни не видел такого, чтобы был только один крестный». Потому что, бывает, на крещении присутствуют один-два крестных, но по списку-то их много, а у нас только один. Зато крёстная моего сына очень горда, что она единственная.

«Какие-то различия в кухне есть»

— В основном я адаптировалась к местной кухне, хотя я бы не сказала, что она очень сильно отличается. Но какие-то различия есть. Например, в Гагаузии фасоль готовят целиком, а тут она прям трется с чесноком — и это очень вкусно, кстати, я теперь постоянно её так готовлю. Как и в Гагаузии, здесь ценится мамалыга. Но у нас, я помню, она подавалась с брынзой, сметаной, каким-то, может, мясом. А тут — обязательно с жареной рыбой, желательно свежей. Если жарят рыбу — тут не может быть раздумий, обязательно к ней будет и мамалыга.

Здесь плацинды — это лепёшки. А у нас в Гагаузии мы так называли то, что здесь называется творожной запеканкой, которая заливается сверху сметаной и готовится в духовке. Вот такие я люблю гораздо больше. Или вот ещё, например, наша гагаузская манджа. Как правило, это какая-то курочка в соусе, и в неё макают хлеб. То есть это самостоятельное блюдо. А здесь так не принято, это просто соус, больше как гуляш, к которому обязательно нужен какой-то гарнир.

Гагаузские гёзлемя я тоже не встречала, чтобы кто-то тут готовил. Я видела их в кафе, но это совсем не то — какие-то лепешки из лаваша, которые начинены грибами, курицей, или, может, какой-то зеленью. Тогда как наши традиционные гёзлемя из другого теста, с творогом. Я очень люблю, когда приезжаю к маме, и она готовит эти наши блюда: манджу, гёзлемя. Мы стараемся с семьёй приезжать каждый месяц. А ещё мне очень нравится её зама, хотя тут, в Сороках, зама тоже очень распространена. Тут даже есть такая традиция: на следующий день после свадьбы самые близкие родственники приглашаются на заму, которую варят в большом котле. Это очень приятный обычай.

А ещё, говоря о традициях, на Пасху в Сороках обязательно запекают ягнёнка — именно молочного, который ещё не ел траву. Считается, что у такого мяса отсутствует специфический запах. А в остальное время баранина здесь непопулярна. В Гагаузии её гораздо чаще едят.

«Я бы не поверила, что буду говорить на молдавском»

Несмотря на разногласия касательно общепринятых норм, Надежда говорит, что на севере страны её приняли хорошо. На бытовом уровне за 15 лет жизни в Сороках она не сталкивалась с дискриминацией из-за того, что она гагаузка.

— За все эти годы я встретила в Сороках только одну гагаузку и поговорила с ней на родном языке. Я всегда гордилась, что я гагаузка, и все, наоборот, относились с интересом ко мне, к нашему краю. Некоторые даже не знали, что такое Гагаузия, в Молдове ли она вообще. В этом плане я никогда не чувствовала себя не в своей тарелке. Люди проявляли интерес, и мне было приятно, я рассказывала о Гагаузии, меня часто спрашивали, как то или иное слово переводится на гагаузский язык.

И меня уважали за то, что я смогла выучить молдавский язык, они очень это любят. И не было проблем, когда переходишь на русский где-то в общественном транспорте или в магазине. Вообще здесь много русскоязычных людей, даже русская школа есть. Но своих детей я отдала в румынскую, чтобы они с детства интегрировались в молдавское общество.

Если бы мне кто-то 15 лет назад сказал, что я буду говорить на молдавском, я бы не поверила. Потому что он мне казался таким невероятно сложным… Когда училась в университете, я была в русской группе, но, когда пишешь какие-то курсовые, рефераты, на молдавском языке гораздо больше было новой информации, тогда как на русском она была устаревшей. И очень сложно было с этим. Устроившись на работу в Кишиневе, я не заметила острой необходимости выучить язык, потому что там практически все знали русский. А вот когда я приехала в Сороки, здесь столкнулась с тем, что люди, особенно из молдавских сел, не то что не хотят с тобой общаться на русском, они просто не понимают. И я думала: господи, как я смогу тут работать?..

«Если бы я сюда не попала, я бы на нём не заговорила»

— Поначалу я только понимала язык. То есть люди со мной говорили на молдавском, я отвечала на русском. Когда ты работаешь каждый день с документами, ты уже заучиваешь какие-то моменты в контрактах. Я уже заучивала какие-то фразы на молдавском языке и объясняла людям контракты. Но опять же это были банковские термины, я не смогла бы сесть и поговорить с румыноязычным человеком о погоде. А вот какой-то контракт объяснить могла. Потом был такой период, когда мне уже пришлось научиться объяснять эти вещи простыми словами, потому что не все же люди понимают банковские термины. Меня очень коллеги поддерживали, помогали, как правильно сказать. И клиентам я тоже очень благодарна, потому что никогда не было осуждения, наоборот —всегда мне говорили: «Ты молодец, ты говори, неважно, не переживай, если ты будешь говорить с ошибками».

Люди вообще здесь очень приветствуют упорство, когда ты хочешь этому научиться. И вот я начала: одно слово на молдавском, одно на русском. И не заметила, как в один прекрасный период я начала говорить больше на молдавском. Я выучила его на слух, без курсов, никогда не зубрила грамматику. Я до сих пор могу что-то сказать с ошибками, но сейчас я могу общаться с человеком на любую тему. Я даже сама не заметила, как преодолела этот барьер. И вот очень важно попасть в среду общения какого-либо языка. Очень важно. Я думаю, что если бы я сюда не попала, я бы на нём не заговорила. И колоссально важна поддержка людей, которые не смеются над тобой, если ты ляпнула что-то неправильно.

Как рассказывает Надежда, дома, в кругу семьи, они общаются в основном на русском, иногда со старшей дочерью — на румынском. А вот с друзьями и окружением Надежда уже привыкла общаться на румынском.

«Всё это раздувается, чтобы расколоть общество»

В гагаузской политике любят обвинять страну в притеснении гагаузов и русского языка. Действительно ли в народе есть вражда между молдаванами и гагаузами?

— Мне никто никогда не закрывал рот и не говорил «переходи на румынский язык». Я считаю, что на бытовом уровне нет этой проблемы. Всё это раздувается, чтобы расколоть общество, чтобы создать какую-то нестабильность в обществе. Потому что, я считаю, гораздо легче делать какие-то свои грязные делишки, когда люди расколоты, когда люди друг друга грызут. Но этой проблемы нет. Вообще зачем нам был дан язык? Любой язык. Чтобы человек решал проблему мирным путем. Это хорошо — знать много языков.

И я не считаю, что какой-либо язык может быть «плохим». Взять вот ситуацию в Украине. Россия вторглась, да, но русский язык — это не только Россия. Это просто один из языков, на котором можно общаться, прийти к какому-то соглашению. Не надо связывать язык с конкретной страной и тем более с конкретным лидером. То же касается и любого другого языка.

Да, что касается гагаузов, особенно, после выборов, я сталкивалась с негативным отношением к ним (но не ко мне лично) — что Молдова хочет в Евросоюз, а они тормозят развитие. И можно услышать фразы «Чемодан – вокзал – Россия», такое тоже бывает. Но если бы некоторые политики не поджигали это в обществе, то этого бы не было. Потому что у людей есть много других проблем, о которых им нужно думать.