Mold Street: Десять лет мирового финансового кризиса: какие уроки извлекла Молдова?

В сентябре этого года исполнилось 10 лет с момента пика самого тяжелого мирового финансового кризиса после Великой депрессии 1929-1933 годов, апогеем которого стало крупнейшее в истории США банкротство – банка Lehman Brothers.

Большое количество публикаций и деятелей экономического мира, таких как «The Economist» или глава МВФ, провели обзор событий десятилетней давности, обозначив извлеченные уроки и нынешние вызовы, стоящие перед финансовой системой.

Поскольку мировой финансовый кризис и его последствия остаются определяющим элементом нашего времени, который навсегда оставляет след на поколениях, прошедших через этот опыт, Mold-Street провел анализ последствий кризиса для экономики Республики Молдова. Мы еще раз вспомнили реакцию властей того времени, чтобы выяснить, какие уроки они извлекли из этого кризиса.

Потеря доверия к институтам государства

Издание The Economist пишет, что «хотя воздействие от региона к региону отличалось, для большинства стран все же были общие последствия: рост ставок кредитования; резкое увеличение безработицы; обвал рынка недвижимости; инфляция; миллиарды из публичного бюджета, брошенные на спасение банков; и навязывание аскетизма массам».

С другой стороны, глава МВФ Кристин Лагард пишет в блоге МВФ, что последствия кризиса, в сочетании с тяжелыми экономическими расходами обычных людей, в сочетании с яростью от видения спасенных банков и банкиров, которые пользуются безнаказанностью, в то время когда реальные зарплаты продолжают стагнировать, «являются одними из ключевых факторов в объяснении реакции против глобализации, особенно в странах с развитой экономикой, а также в снижении доверия к правительству и другим институтам государства».

Не предусмотрели рисков кризиса, но правильно им управляли 

В той же статье Кристина Лагард пишет, что «если бы политический ответ на эти докризисные риски был неадекватным, я бы сказала, что немедленный ответ политики на кризис был впечатляющим». Она отмечает, что правительства основных экономик, представленных группой G20, координировали политику антикризисных мер на мировом уровне. Таким образом, страны с банковскими проблемами ограничили путь финансовых секторов к реальной экономике — посредством таких мер, как поддержка капитала, долговые гарантии и приобретение активов. Центральные банки снизили ставки денежной политики, а позже углубили неконвенциональную денежную политику, в то время как правительства поддержали спрос высокими налоговыми стимулами.

По словам лауреата Нобелевской премии по экономике Мориса Алле, «мир стал огромным казино, где игровые столы распределены по всем долготам и широтам».

Почему молдавский финансовый сектор не пострадал от кризиса 

Если в большинстве стран реакция властей на первые признаки кризиса была незамедлительной, то в Республике Молдова история складывалась совершенно иначе. В первую очередь, финансовый сектор страны изначально не пострадал от глобального финансового кризиса — потому что «он слабо развит и это его спасает», — заявил осенью 2008 года тогдашний представитель МВФ в Молдове Йохан Матисен.

Степень интеграции отечественного финансового рынка в международном масштабе была (и остается) низкой, в 2009 году доля капитализации фондового рынка в ВВП составляла всего 23,0%, а доля биржевых сделок по отношению к ВВП была всего 0,2%, что явно указывает на отсутствие спекулятивного капитала в экономике. К тому же влияние на молдавскую финансовую систему было ограничено и отсутствием в то время либерализации валютного кредитования , а также отсутствием финансирования государства на международных финансовых рынках.

Признаки экономического кризиса в Молдове

Однако любой крупный глобальный финансовый кризис, такой как произошедший десять лет назад, впоследствии превращается в экономический кризис, и если с точки зрения финансовой системы Республика Молдова является автаркией (изолированная, закрытая экономика), национальная экономика взаимосвязана в процессе экономической глобализации множеством элементов. В случае Республики Молдова основными источниками распространения мирового экономического кризиса были внешняя торговля и денежные переводы.

Так, объем экспорта снизился уже в четвертом квартале 2008 года, в течение которого значительно снизились темпы роста импорта и денежных переводов. Количество подрядных контрактов в строительстве уже в третьем квартале 2008 года снизилось на 7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а автотранспортные компании перевезли на 3,3% меньше товаров.

Начиная с первого квартала 2009 года ухудшилось большинство макроэкономических показателей со значительным сокращением как внешней торговли, так и денежных переводов.

Поквартальное развитие (в сравнении с тем же периодом предыдущего года) экспорта, импорта и денежных переводов

Помимо этих событий, власти могли учесть рекомендации и прогнозы партнеров по развитию. К примеру, на совместном заседании МВФ и Всемирного банка в Вашингтоне в октябре 2008 года было заявлено, что «последствия глобального финансово-экономического кризиса в Восточной Европе неизбежны». С другой стороны, в ноябре 2008 года Йохан Матисен четко дал понять, что первые признаки восстановления будут наблюдаться только в 2010 году, подчеркнув, что «в плане влияния на экономику в целом, перспективы хуже, чем предполагалось ранее», и по этой причине рекомендовал властям принять меры предосторожности для предотвращения серьезных последствий на бюджетно-финансовом и денежном уровнях.

Правительство Гречаной/Додона отрицало кризис до самых выборов 

Если кто-то считает, что предупреждения каким-то образом повлияли на правительство во главе с Зинаидой Гречаной и тогдашним вице-премьером и министром экономики и торговли — Игорем Додоном, – то этот вывод ошибочен. Ни развитие различных макроэкономических показателей, ни предупреждения международных финансовых институтов не привели к тому, чтобы власти незамедлительно наметили какой-либо антикризисный план. Напротив, в предвыборный период власти предпочли игнорировать очевидные вещи ради «стабильности».

Например, Игорь Додон заявил в ноябре 2008 года, что «правительство не будет формировать антикризисные программы, потому что это вызовы политической оппозиции, которая хочет заставить нас признать, что на Молдову влияет мировой кризис, что неверно».

Даже в начале 2009 года, когда экономические тенденции были еще более очевидными, власти сохраняли такую же позицию невмешательства. Так, премьер-министр Зинаида Гречаная заявила, что Молдова покажет экономический рост и в 2009 году, поскольку (цитируем): «Достигнутый в 2008 году рост, с одной стороны, является опорной базой, труднопреодолимой в 2009 году, но, с другой стороны, нам внушает уверенность, что, хотя и более умеренный, но и в 2009 году у нас будет экономический рост, хотя в некоторых отраслях неизбежно, к сожалению, и снижение показателей».

Заявление г-жи Гречаной позже опровергла экономическая реальность, однако руководство страны осознало, что во внешнем мире – кризисная ситуация, только после выборов, в мае 2009 года, когда оно запоздало выступило с антикризисными предложениями. Эта ситуация лучше всего представлена в аналитическом исследовании, проведенном экономистами Expert-Grup.

Они отмечают, что в других европейских странах антикризисные меры были разработаны еще 5-7 месяцев назад, сразу же после проявления первых последствий финансового и экономического кризиса, в то время как в Молдове об этом было объявлено «только тогда, когда стало невозможно замаскировать тот факт, что экономика просто-напросто рушится». В анализе также говорится, что в течение последнего полугодия у правительства были другие занятия, такие как раздача предвыборных обещаний о повышении зарплат и пенсий, вместо того чтобы предотвратить соскальзывание страны в самый острый экономический кризис с начала переходного периода.

«Жирные» расходы в кризисное время 

Полностью смещенный подход, исключительно сквозь призму предвыборных соображений, привел к тому, что 2009 год стал наихудшим годом с точки зрения управления государственными финансами. Власти построили на 2009 год нереалистичный и популистский бюджет в контексте выборов, начиная с утопической предпосылки экономического роста в 6%, тогда как в этом году был отмечен экономический спад в 6%. В результате бюджетный 2009-й год характеризовался самым высоким дефицитом бюджета по отношению к ВВП — 6,3%, и самой высокой долей государственных расходов в ВВП — 45,3%.

Более того, огромный бюджетный дефицит в основном финансировался за счет внутренних источников из-за высоких издержек, поскольку были блокированы отношения с финансовыми учреждениями.

Спасательным кругом государственных финансов от коллапса оказался МВФ, после того как новое коалиционное правительство во главе с Владимиром Филатом, начавшее работу в конце сентября 2009 года, сумело достичь соглашения на уровне экспертов о кредитовании на основе сочетания Расширенного механизма кредитования и Механизма Stand-By на сумму около 600 млн долларов. Это позволило возобновить внешнее финансирование страны, а также заставило власти на какое-то время, в рамках запланированной программы, стабилизировать и улучшить государственные финансы.

Развитие доли в ВВП расходов и дефицита Национального публичного бюджета

Политики принимают любую бюджетную модель, если контролируют ресурсы

Очевидно, что кризис такого масштаба должен был оставить в коллективной памяти властей ряд извлеченных уроков, но постфактумное развитие — посредством действий или бездействия — показало, что экономическая политика государства очень далека от идеала.

Например, в области управления государственными финансами после 2009 года власти разработали проект закона о государственных финансах и налогово-бюджетной ответственности, который в норме должен был стать антидотом бюджета популистских решений и установить разумное и предсказуемое управление государственными деньгами. Однако путь этой инициативы от проекта к закону показывает, что правительства, чередовавшиеся у власти в этот период, не хотят брать на себя ответственное управление государственными ресурсами.

Таким образом, вариант проекта этого закона, утвержденного правительством в 2012 году, содержал правила налогово-бюджетной политики, такие как необходимость того, чтобы уровень роста государственных расходов не мог превышать уровень роста ВВП, а уровень бюджетного дефицита не превышал 3% от ВВП и не был выше капитальных (инвестиционных) затрат. Эти меры должны были обеспечить, что, с одной стороны, государство не будет тратить больше производственных возможностей экономики, а размер бюджетного дефицита не может превышать размер капитальных вложений, поскольку резонно, чтобы эти ресурсы создавали добавленную стоимость и множительный эффект для экономики. Однако после одобрения правительством депутаты оставили инициативу пылиться в столах парламента. Ее принятие состоялось только в июле 2014 года, ответственность взяло на себя правительство Юрие Лянкэ, но неожиданно — без вышеуказанных правил налогово-бюджетной политики, но с гораздо более «свободными» положениями.

Очевидно, что предвыборные подачки являются частью арсенала правящих партий. Более того, последующие правительства позаботились о том, чтобы ослабить важность этого закона, например, одной из недавно проголосованных мер стало изъятие из бюджетного процесса необходимости узаконивания парламентом макробюджетных рамок. Описание последствий этого шага можно найти в другой статье Mold-Street.com.

То, как власть видит свою роль в управлении государственными деньгами, подробно описано в анализе центра Expert-Grup, посвященном программе «Хорошие дороги для Молдовы»: «Нынешний политический класс может принять любую модель бюджетного планирования — при условии сохранения политического контроля над финансовыми ассигнованиями».

Новые стандарты в банковском секторе — лишь после кражи миллиарда 

В области политик финансового сектора власти отличились, скорее, бездействием, чем действиями, после кризиса 2009 года. Это правда, что на банковский сектор Молдовы глобальный финансовый кризис изначально не повлиял, а ухудшение качества кредитного портфеля стало уже результатом экономического кризиса, который затронул Республику Молдова в результате финансовых волнений годом ранее.

И все же это никоим образом не было причиной бездействия, поскольку большинство стран извлекли уроки из кризиса, применив новые принципы управления рисками и внедрив системы Basel II и Basel III.

Тема принятия новых международных стандартов управления рисками была включена и в госпрограмму Республики Молдова после 2009 года, но до конкретных шагов так и не дошло, при том что в 2013 году на посвященной этому вопросу конференции бывший глава НБМ Дорин Дрэгуцану признал, что Молдова в этом вопросе отстает от всего мира и что «все страны Европейского союза и США внедрили стандарты Basel II и III. Даже африканские страны внедрили стандарты Basel II и очень серьезно изучают возможность перехода к принципам Basel III». При том что диагноз ситуации был верен и требовал конкретных действий, тот же глава НБМ сказал, что банкам предстоит пройти этот процесс только через 3-4 года.

Нужно было, чтобы из банковского сектора страны украли миллиард долларов, чтобы побудить власти галопом принять более жесткое законодательство, которое в норме можно было принять постепенно после кризиса 2009 года с обеспечением переходного периода, не подгоняя банки перейти от Basel I сразу к Basel III.

С другой стороны, председатель «Victoriabank» Богдан Плешувеску в одном из недавних интервью назвал эти реформы агрессивными, но необходимыми, отметив, что «по сравнению с рынком Румынии переходный этап в Республике Молдова очень короткий и создает трудности для определенных банков».

Системные сбои 

Любой мировой экономический кризис лучше всего выявляет системные сбои в экономике, и чем больше внутренняя уязвимость, тем сильнее влияние кризиса. Спустя десятилетие после мирового финансового кризиса многие фундаментальные вещи в экономической модели функционирования Республики Молдова остались неизменными, и новый возможный кризис снова может застигнуть нас врасплох, без защитных механизмов.

Данный материал опубликован в рамках соглашения nokta и MoldStreet о сотрудничестве.