Страшнее, чем «испанка»: Эпидемия сыпного тифа в Бессарабии в начале ХХ века

Нынешнюю пандемию коронавирусной инфекции COVID-19 многие сравнивают с эпидемией так называемого испанского гриппа, стремительно возникнувшей сразу после Первой мировой войны.

По разным данным, столетие назад от «испанки» скончалось от 30 до 50 млн человек, в разы больше, чем на полях сражений минувшей войны, а число переболевших инфекцией достигало 500 млн человек. Тем не менее, для населения Бессарабии в начале ХХ века был страшен не столько грипп, сколько сыпной тиф, который косил население сел и городов.

Ученные приводят следующие цифры: на восточном фронте Первой мировой войны тиф стал причиной трех миллионов смертей в России, Польше и Румынии в период между 1918 и 1922 гг.

Очередная волна сыпного тифа, известного человечеству еще со времен Пелопонесской войны, возникла в 1915 году среди солдат сербской армии. Жизнь в окопах, скученность и антисанитария благоприятствовали развитию эпидемии «сыпняка», которая характеризовалась необычайно высокой смертностью: за шесть месяцев в Сербии от тифа погибло 150 000 людей, в некоторых населенных пунктах страны вымерло от 30 до 70 процентов населения.

Сыпной тиф — инфекционное заболевание, возбудителем которого является риккетсия Провачека. Переносчиком инфекции служит платяная вошь. Человек инфицируется расчёсывая место укуса, риккетсии попадают в кровь и наступает заражение. Среди симптомов: озноб, лихорадка, пятнистая розовая сыпь на коже, температура до 40°C , которая резко снижается примерно через две недели.

Сколько человек приходилось на одну койку в бессарабских больницах?

Стоит отметить, что весь XIX-й и начало XX-го века территорию между Днестром и Прутом буквально сотрясали многочисленные эпидемии чумы, холеры, брюшного и сыпного тифов.

Так, например, в 1819 году север и центр Бессарабии (села Брайков, Бричаны, Хотинский уезд, Кайнары и Кишинев) накрыла эпидемия чумы. Для лечения и дезинфекции больных использовали мазут (им обмазывали стены домов, которые потом поджигали), деготь, винный уксус и мыло, а защитой врачу служили перчатки и сапоги.

Дома в селах разделяли на три группы: 1) дома, в которых находились больные чумой; 2) дома, в которых не было известно, есть больные или нет (сомнительные дома); 3) дома, где люди были здоровы, но находились на карантине. Каждая группа домов была отделена и защищена рвами, с помощью которых запрещалось передвижение людей из одной части села в другую (НАРМ, ф. 752, опись 1, дело 1, стр. 80 – 80 оборот).

За столетие уровень медицины в Бессарабии продвинулся. В Кишиневе стараниями врача Фомы Чорба (Тома Чорбэ) была построена и открыта Инфекционная больница (первоначально на 25 коек), а при Гербовецкой общине Российского Общества Красного Креста функционировал барак для инфекционных больных.

Тем не менее, в 1917 году в Бессарабской губернии Российской империи имелось 80 медицинских участков, из которых только 63 участка были с койками, остальные 17 – амбулаторные. На один амбулаторный медицинский участок приходилось 26 477 человек, на участок с койками – 33 622 души населения, что в 3 раза превышало установленную в Российской империи норму (10 000 человек на 1 участок).

Цифры свидетельствую о том, что на одну соматическую (терапевтическую) койку приходилось 2 202 пациента, а на одну заразную койку — 3 444 человека.

Вся Бессарабия охвачена пожаром эпидемии

В Бессарабию сыпной тиф проник с потоками беженцев, которые убегали как можно дальше от театра военных действий. Уже в июне 1917 года Бессарабский губернский объединенный врачебно-санитарный совет констатировал, что «эпидемия приняла характер общегосударственного бедствия».

Больницы и лечебницы Бессарабии не могли справиться с эпидемией. На работе медучреждений сказывались нехватка врачей, призванных на фронт, низкий уровень квалификации медперсонала (например, задействованного в оспопрививании), острая нехватка средств на медикаменты и дезинфицирующие приборы и материалы, непроезжие дороги холмистой Бессарабии и многое другое.

Санитарный врач Д. Б. Месель в докладе «Обеспечение медицинской помощью гражданского населения Бессарабской губернии» сетовал на то, что молодые врачи, которые заменили призванных на фронт медиков, не знают условия, быта и языка местного населения, вынуждены общаться с больными посредством переводчиков.

Средний персонал состоит из ротных фельдшеров, повивальных бабок и просто практиканток и сестер милосердия 6-недельной подготовки. Естественно, что такая организация… с началом войны и особенно с августа 1916 года, когда Румыния вступила в войну и Бессарабия стала ближайшим тылом, оказалась почти совершенно беспомощной. Непереводившиеся в течении многих лет эпидемии сыпного и брюшного тифа, дизентерии, оспы и других заразных болезней в связи с условиями войны и среди них, главным образом, окопными работами в первой половине 1916 года, и передвижением и расквартированием большого количество войск в пределах губернии во второй половине 1916 г. и в 1917 году, чрезвычайно сильно разрослись и распространились и приняли размеры настоящего народного бедствия. Противопоставить росту эпидемий радикальные мероприятия, описанная нами медицинская организация Губернии, естественно, не была в состоянии.

Д. Б. Месель, санитарный врач

Помимо расквартированных войск, беженцев и последствий окопных работ, в населённые пункты Бессарабии сыпной тиф завезли возвращающиеся на побывку домой солдаты. Например, в селах Варзарешты Ниспоренской волости и Горешты Костешстской волости эпидемия сыпного тифа отличалась особой жестокостью и давала 12,5 % смертности, тогда как в других селах более 7 % смертности не наблюдалось. Позже выяснилось, что в этих селах первые случаи заболевания были среди отпущенных на побывку нижних воинских чинов из действующей армии.

Впоследствии эпидемия «сыпняка» перекинулась на 896 городов и сел — более половину населенных пунктов Бессарабии. В губернии за первые девять месяцев 1917 года было зарегистрировано 21 418 случаев заболевания сыпным тифом, в то время как с 1913 по 1916 гг. общее количество заболеваний составило 15 124.

Несмотря на то, что только в 35 селениях из 896 пораженных населенных пунктов количество заболеваний превышало 100, масштаб поражения сыпным тифом, по признаниям санитарных врачей прошлого века, свидетельствовал о том, что «вся Бессарабия охвачена пожаром эпидемии, принявшей действительно размеры чрезвычайного народного бедствия«.

Как боролись с сыпным тифом в Бессарабии?

Борьба с сыпным тифом включала в себя ряд мер: в первую очередь, дезинсекцию или уничтожение насекомых в местах, где были обнаружены больные тифом (предварительно из домов эвакуировали больных и здоровых людей), а так же дезинфекцию помещений и вещей.

Врио санитарного врача Белецкаго (Бельцкого) уезда И. И. Вестерман докладывал в 1917 году, что в селе Унцешты, одном из очагов сыпного тифа в уезде, был устроен временный барак для больных, душевая баня и установлен аппарат «Гелиос» (железная камера с топкой и барабаном, обеззараживала вещи и комплекты белья за счет нагревания до 120°С; за 30 минут аппарат обеззараживал 8 комплектов белья).

Агрономический отдел Аккерманского земства закупил серу в кусках, которая была признана годной и заменила дорогостоящую черенковую серу. Окуривание помещений серой использовали в качестве метода дезинсекции.

В указанный период эпидемия сыпного тифа свирепствовала и в Бендерском уезде губернии. Положение там было тяжелым: санитарного врача в уезде не было, средств на дезинфекцию и борьбу с эпидемией отпущено не было.

В Чадыр-Лунгский участок был послан эпидемический отряд. Подвижные эпидемические отряды приезжали в наиболее пораженные населенные пункты и представляли собой «полевой» госпиталь, имея в своем распоряжении до 10 заразных коек для больных и эпидемиологическое оборудование.

Противоэпидемические предупредительные меры включали в себя, в частности, монтаж в населенных пунктах банных установок. Например, в селе Росошаны Хотинского уезда была обустроена баня-душ с аппаратом «Гелиос», «как мера предупреждающая развитие сыпного тифа, чесотки и других кожных заболеваний зависящих от нечистоты«.

Сыпной тиф vs «испанка» в Бессарабии

Присоединение в 1918 году территории Пруто-Днестровкого междуречья к Румынии означало, что теперь борьба с эпидемией перешла в управление румынской администрации.

Первоначально с сыпным тифом столкнулись дислоцированные в Бессарабии военные части, была учреждена Военная Санитарная служба.

А 7 июля 1918 года генеральный комиссар Бессарабии, корпусный генерал Артур Вэйтояну, уроженец Измаила, подписал распоряжение о создании Санитарного инспектората Бессарабии, «видя плохое состояние здравоохранения в Бессарабии и то, что сыпной тиф по-прежнему широко распространен«.

Также было принято решение о реорганизации каждого гарнизонного лазарета или дивизионной больницы, чтобы была возможность разделить их на 4 компонента (по 50 коек в каждом), которые перемещались из одного населенного пункта в другой в сопровождении или вслед за летучей командой дезинсекторов.

По данным докторанта исторических наук Александру Гецана, специализирующегося в исследовании медико-санитарной системы Бессарабии в межвоенный период, остановить эпидемию сыпного тифа румынским властям удалось к 1920-1921 гг. Однако, спорадические случаи заболевания регистрировались и в последующие десятилетия.

Румынский политик и профессор медицины Константин Анджелеску писал: «В течении 1920-1939 гг. Бессарабия была самым зараженным регионом страны (на долю которого приходится 85% всех случаев заболевания тифом, зарегистрированных в Румынии) из-за географического положения. Бессарабия соседствовала с Украиной — высоко зараженным регионом с плохими гигиеническими условиями; дороги зимой были непроходимыми, что препятствовало применению профилактических мер«.

К концу Первой мировой войны эпидемия сыпного тифа повсеместно распространилась в Бессарабии: было зарегистрировано более 50 000 к 1919 году. Одновременно существовала серьезная опасность распространения эпидемии холеры, которая шла со стороны Украины (прим. — в то время соседнюю страну раздирала Гражданская война), поэтому усилия в Бессарабии были направлены на профилактику (в случае холеры) и борьбу (в случае сыпного тифа).
Заражение испанским гриппом регистрировалось в пределах сотни случаев в разных уездах (особенно с октября 1918 года по апрель 1919 года). Например, в городе Четатя Албэ (прим. — Белгород-Днестровский) наблюдается рост числа случаев заражения испанским гриппом. В целом, за период с 1 по 8 октября 1918 года, было зарегистрировано 168 случаев, 3 случая смертельных случая, 97 случаев выздоровления, а 68 все еще проходили лечение, из которых только 4 находились на лечении в больнице, а остальные 64 — на дому (по данным архива).
Часто врачи не предпринимали специальные меры против этой эпидемии (прим. — «испанки»). Основная причина заключалась в том, что заболеваемость другими болезнями с гораздо более высоким уровнем смертности (например, холера) и с гораздо более широким распространением (сыпной, брюшной и возвратный тиф) вынуждала медперсонал направить все усилия на борьбу с ними, а так называемый испанский грипп был зарегистрирован на уровне статистических показателей.

Александру Гецан, докторант исторических наук

фото (символ): В бессарабской деревне. Крестьянские дети. Бессарабия / ред. П. Крушеван — Москва, 1903, bessarabica.info

Алина Михалкина