«Санду ведет Молдову в пространство свободы и благополучия. А куда поведут страну эти люди?» — Тулбуре о встрече оппозиционных политиков

В эфире nokta политический комментатор Алексей Тулбуре оценивает встречу молдавских политиков, на которой мог обсуждаться вопрос выбора единого кандидата от прокремлевских сил на участие в президентской гонке. О том, что из себя представляют эти люди и можно ли вообще прийти к общему знаменателю такой разношерстной компании — читайте в текстовой версии интервью.

Что случилось?

Глава ассоциации независимой прессы Молдовы Петру Маковей опубликовал фото со встречи, в которой приняли участие журналистка Наталья Морарь, председатель Партии развития и объединения Молдовы Ион Кику, лидер социалистов Игорь Додон, председатель ЛДПМ Влад Филат и бывшая башкан Гагаузии Ирина Влах. За столом присутствовал и близкий к мэру Кишинева Иону Чебану депутат Гайк Вартанян.

Журналист Александру Козер выразил мнение, что в ближайшее время Кремль выберет своего кандидата на выборы в Молдове, который должен будет составить конкуренцию Майе Санду. Не исключено, что присутствие на фото пророссийских политиков как раз таки иллюстрирует переговоры на эту тему.

«Проблема вот в чем с этой встречей — это очень разные люди»

В эфире nokta политический комментатор Алексей Тулбуре делится своей оценкой этой встречи — стоит ли ее воспринимать всерьез?

— Я один из тех, которые системно, на протяжении многих лет выступают за диалог между различными политическими силами, за объединение, консолидацию политического класса во имя будущего страны. Вот во имя этого, а не чего-либо другого. Поэтому такие встречи необходимы. Я к этому отношусь нейтрально. Отношусь как к нормальному явлению.

Собрались люди, говорят о чем-то. Они собрались для того, чтобы выяснить, есть ли шанс на выдвижение единого кандидата от оппозиции, того кандидата, который будет на равных конкурировать с нынешним президентом.

Проблема вот в чем с этой встречей — это очень разные люди. Там Либерал-демократическая партия в лице Филата, это унионистская партия, главная их политическая цель — объединение с Румынией.

Ульяновский — вообще не политик, это плахотнюковский министр иностранных дел. Все эти его разговоры о том, что он чуть ли не подвергался каким-то гонениям во время Плахотнюка — это, конечно, смешно. Это полноценный министр времен захваченного государства, который был назначен и работал, соответственно, в этот период.

Вот лидер Партии социалистов, который вообще выступает за смену категорическую внешнеполитической ориентации — Игорь Додон. Ион Кику — он пытается как-то балансировать, в центре находится, — значит, он отличается тоже от всех этих людей.

Кто может стать единым кандидатом вот этих политиков?.. Мне кажется, что никто. Единый кандидат может состояться естественным образом, если состоится второй тур и кто-то, поддерживаемый этими политическими силами, пройдет во второй тур, он станет единым кандидатом — тогда они все его будут поддерживать.

За что будет выступать этот единый кандидат?

— Потом, за что будет выступать этот единый кандидат? Я знаю, за что выступает Майя Санду. За европейскую интеграцию, модернизацию страны. Я понимаю, куда она ведет страну. Я вижу, что есть миллион вопросов к этим людям и к их реформам и так далее, но тем не менее я знаю совершенно четко, куда Майя Санду ведет Республику Молдова. Она ведет ее в пространство свободы, демократии, благополучия. Дай бог, чтобы мы туда дошли.

Куда поведут страну эти люди? Практически все [они] были у власти. Это политики недавнего периода захваченного государства. На что они способны, мы уже видели: начиная от Филата и заканчивая Додоном. Возникает естественный вопрос: о чем вы вообще, дорогие товарищи? По поводу чего вы собираетесь? По поводу чего вы объединяете усилия? Куда вы Молдову поведете?

Я выступал за объединение сил, но я приглашал большинство из тех, которые представлены [на этом фото] к диалогу, на круглые столы. Но Додона, например, мы с коллегами не приглашали, потому что Додон не определился в своем отношении к войне, Додон выступает за отказ от европейской интеграции и так далее, за сближение с Россией, с той Россией, с которой сейчас никто, кроме очень специфических государств, на земном шаре не хочет иметь дело.

«Мы видели, чем закончилось правление этих людей»

— Я приглашал — и считаю, что политический класс должен объединяться на платформе европейского, демократического, свободного будущего страны. Чтобы мы вместе строили это будущее. Конечно, нам нужно объединение усилий. Мы маленькая страна, у нас нет нефти, нет ресурсов. Единственные наши ресурсы — это человеческий ресурс. И мы должны его консолидировать максимально возможно. Но не любой ценой и не с любыми людьми.

Поэтому это усилие со стороны Натальи Морарь мне понятно, но тут методологически не продумано до конца. Ты объединяешь людей, которые не любят Майю Санду, но сами они настолько разные, что договориться о чем-либо — это сверхзадача, которую выполнить никто не сможет.

Эти люди должны сначала сказать, каково их отношение к главным вопросам, которые сегодня касаются нашей страны и мира, если хотите. Это вопрос войны: кто, каким образом к этому относится и что они собираются делать с нашей страной. Потому что, повторяю, никаких предпосылок к тому, что они будут делать лучше, чем сегодня власть справляется с управлением страной — нет.

Мы видели, чем закончилось правление этих людей. Сначала они сдавали позиции одну за другой мафии, а потом они стали частью этой системы, которую мы называем «захваченным государством». Коррупционной полностью, где коррупция — не просто проблема, а коррупция подменила писаный закон и конституцию. Это стало сутью происходящего.

«Специфика Молдовы такая, что люди быстро забывают»

Среди пророссийских политиков у Игоря Додона — всё ещё самый высокий рейтинг в Молдове. Однако последние события создают впечатление, что Кремль делает ставку на Илана Шора и башкана Гагаузии Евгению Гуцул.

— Тут масса объяснений. Один из возможных сценариев — это ставка в открытую, публичная ставка Кремля на Шора. И он надувается, рейтинг растет за счет денег, манипуляций и так далее. Потом, допустим, за неделю до голосования эта партия или кандидат этой партии снимается с выборов властями. Что вполне возможно. И происходит повторение ситуации 2014 года, когда была снята партия «Родина» (Patria) во главе с Усатым, а они шли на первом месте — это был такой феномен того года. И все сторонники ушли к Додону. Додон барахтался там под порогом прохождения в Парламент, он взял больше всего голосов и прошел в Парламент.

В отношении Додона может быть повторен и этот сценарий. Я не верю, что Кремль не рассматривает Партию социалистов как запасной вариант, <…> но Додона надо воспринимать как серьезного соперника. Я не верил, что это будет возможно после его фиаско в 2020 году и после плачевных результатов правления. Но тем не менее специфика Молдовы такая, что люди быстро забывают — и люди, которые должны уйти из политики, в ней остаются.

Нет такого же эффекта, допустим, в отношении Филата. Филат сидел, Филат очень сильно разочаровал, и так далее. Если бы, например, в отношении Додона все эти уголовные дела развивались как-то более убедительно, что ли, прокуратура более активно работала, — может быть, и не приходилось бы сейчас о Додоне говорить. Мы о нем забыли бы уже, он там был бы занят ответами на вопросы прокурора. Но нет, этого нет. И вот, Додон — один из главных претендентов, если он пройдет во второй тур.

«Очень мало шансов прийти к общему знаменателю»

— Что касается единого кандидата в первом туре — повторяю, это очень сложно. Они говорят о том, что, может быть, не партийного какого-то кандидата выбрать, например, Стояногло. Я Стояногло знаю очень много лет, и я бы ему не советовал соглашаться на такую роль, потому что это его дискредитирует. Если он хочет заниматься политикой, надо по-другому как-то входить в это все. С моей точки зрения, конечно, — он сам будет решать.

<…> И, опять же, о чем будет этот непартийный кандидат? Против Майи? Против PAS? А за что? Что этот кандидат будет делать с Молдовой? Что он предложит молдавскому народу? <…> Простой анализ подсказывает, что очень мало шансов к общему знаменателю какому-то прийти.

А будет ли единство у оппозиции касательно референдума?

— Я вижу, что [по этому вопросу у оппозиции] разнобой пока. Я думаю, что такие партии, как либеральные демократы, не будут противодействовать референдуму. Наверное, партия Кику тоже не будет противодействовать референдуму. Ирина Федоровна Влах, известная всем нам, тоже с какой-то идеей выступала [по поводу нейтралитета Молдовы].

Я не вижу единства. И я думаю, что мы так, наверное, будем идти и дальше. Кто-то будет призывать не участвовать, кто-то будет призывать голосовать против — и так далее.

Конечно, у референдума было бы больше шансов на успех, если бы перед его организацией была проведена некая политическая работа по получению такого широкого консенсуса в поддержку референдума и евроинтеграции, в которые входили бы и партии левого толка.

Я думаю, что с Кику можно было бы работать. Я думаю, что с MAN-ом (Движение Национальной альтернативы Иона Чебана) можно было бы работать. <…> Если в это не верить и не принимать эту идею, что можно подключить и другие силы, то нам очень сложно придется.

Что ждет Молдову, если победят Шор и Плахотнюк?

Тулбуре считает, что «работать нужно со всеми», кроме шоровских партий — потому что это не партии, а «группировка» и «смысла терять время с этими ребятами нет».

— И я не повторяю терминологию президента и правительства — они такими были и до Майи Санду, и до нынешней ситуации. Это группировка, которая была создана для того, чтобы прикрывать преступления Шора и таких как Шор. Он действовал точно по алгоритмам Плахотнюка. Плахотнюку нужна эта политика была и эта демпартия как мертвому припарка.

Но он полез в политику, потому что это ему помогало избегать наказания за воровство и за преступления. То же самое и Шор. Шору нужно вернуться в политику, в Молдову. И Плахотнюку нужно вернуться в Молдову.

Ставки очень велики, потому что если эти люди [победят, я скажу, что нас ждет].

Происходит возврат этих людей в страну. Нереформированная судебная система начинает со скоростью взбесившегося принтера принимать решения, оправдывающие их по всем уголовным делам, в рамках которых им предъявлены обвинения. Это происходит реабилитация мафии, реабилитация тех, которые обворовывали молдаван десятки лет. Они возвращаются и продолжают заниматься тем, что умеют делать, — воровать.

То есть, люди предлагают нам вернуться в эпоху воровства. И даже если на них будут работать, допустим, какие-то более подготовленные профессионалы по каким-то сферам, эти профессионалы не будут делать погоду. Погоду будут делать ворьё, которые будут возглавлять эти институты.

<…> Помогли нам профессионалы периода Плахотнюка? Мы услышали их голос, единую позицию? Хоть один раз эти профессионалы организованно выступили против того, что происходит? Потому что у меня профессионализм означает не только скурпулезное знание предмета, дисциплины или сферы, в которой ты действуешь, но это еще определенный уровень неподкупности, порядочности. Вот это профессионализм, потому что если ты непорядочен, то толку от твоих знаний? Все равно ты не сможешь свою программу выполнить. Ты этот профессионализм не реализуешь. Тебя будут заставлять делать какие-то дикие вещи, потому что у тебя характера нет, потому что ты нечестен.

Поэтому нам нужны и профессионалы, но эти профессионалы должны быть неподкупные. А вот мы смотрим на это собрание людей, которые по призыву Натальи Морарь собрались, и мы видим, что там масса вопросов в этом смысле. Не ко всем, но ко многим.

nokta