«Только невежда может не знать правду» – подписчица nokta о том, как ее родное село прошло голодомор 1946-47 годов

17 ноября вышел выпуск передачи Nokta Live History, который был посвящен голодомору в Молдове 1946-47 годов – величайшей трагедии гагаузского народа, которую спровоцировала политика сталинского режима. Наша читательница поделилась с нами еще одним свидетельством тех страшных событий.

Голод 1946-47 годов унес, по разным подсчетам, до 60% населения гагаузских сел юга Бессарабии и стал черной страницей в истории гагаузского народа. Исторически так сложилось, что ни власти автономии, ни даже многие ее жители не любят вспоминать о тех событиях – из-за политического подтекста, сохранившейся в регионе ностальгии по советской власти и пророссийских взглядов.

В выпуске нашего cпециального проекта об истории гагаузов Nokta Live History мы рассказали о причинах голода и о том, через какие ужасы пришлось пройти жителям гагаузских сел. Передачу активно обсуждали в наших соцсетях, люди делились историями своих семей.

Одним из таких свидетельств тех страшных событий, мы, в свою очередь, делимся с нашими читателями. Приводим историю пользовательницы фейсбука Eleonora Lora, которую она прислала нашей редакции.

Немой свидетель голодомора, устроенного Советами

«В моем родительском доме до сих пор хранятся весы, которыми мои родители во время голода взвешивали детям хлеб в школе (кажется, по 300 гр. в сутки) – немой свидетель голодомора, устроенного Советами.

Мои родители в то время работали в школе в селе Урсоая Кагульского района: папа директором, а мама учительницей. Только они двое. Молодые, осенью 46 года в том селе и поженились. Полсела жили болгары и полсела – молдаване. Папа говорил, что болгары были хозяйственнее и зажиточнее, чем молдавская половина села и, естественно, их больше выселяли под кулацким ярлыком. Но оставшихся голод одинаково косил.

Нам в школе об этом не говорили, и я с удивлением узнала впервые о том голоде от моей мамы. Я спрашивала: как, мол, от голода умирали? На что мама говорила: вот так, опухали и падали мертвыми везде, даже на дороге. Я в шоке спрашивала, как это так? И кто их хоронил? Мама говорила: иногда и не хоронили, потому что некому было, так и оставались лежать.

Но почему был голод, родители никогда не говорили. О засухе говорили, а о голодоморе – никогда. И если бы не эти весы, я, наверное, и не узнала бы так рано о том голоде. Но для родителей эти весы были какие-то знаковые, всегда разговор заканчивался на том, что эти весы многие жизни спасли во время голода, когда они работали учителями.

После выхода Молдовы из СССР, я многое прочла и слушала о голодоморе. А сейчас, с интернетом, только невежда может не знать правду о советском голодоморе во всем бывшем СССР, в том числе и в Республике Молдова.

Для полной информации напишу ещё, что мой родительский дом находится в селе Пелиней Кагульского района. Моего отца звали Калин Алексей. Маму — Калин Екатерина. Самое трагичное в их семье в то время было, наверное, то, что, пока мой папа распределял хлеб жителям и школьникам в селе Урсоая, его отец (мой дед) умер от голода в возрасте 48 лет в селе Котихана, откуда папа был родом. У них была своя земля, которую Советы отобрали ещё до голода. Стррашные «сказки»…»

Благодарим нашу читательницу за эту историю и предлагаем всем, кто еще не смотрел наш выпуск, его посмотреть:

nokta