Зачем мы изучаем историю румын в школах? У нас что, нет своей?

На этот вопрос в эфире nokta ответил доктор исторических наук Анатол Цэрану. Он рассказал, почему в Молдове нет нации, лишь население, и как этому поспособствовала Россия и кремлевская пропаганда.

Про непрерывность государственности

— У нас есть история нашего региона, но румынское пространство является пространством, где образовывался наш народ, — сказал Анатол Цэрану, — Я сейчас говорю о румыно-молдаванах. Посмотрите, что записано в нашей Декларации о независимости, которая является фундаментальным документом, который привел к созданию Молдавского государства.

Кстати, все гагаузские политики сегодня себя позиционируют как большие государственники. Хотя, если так, я вспомню 1991 год, когда мы приближались к объявлению нашей независимости, большинство этих политиков выступали за сохранение Молдовы в составе Советского Союза без того, чтобы она приобрела независимость. Так что их звание государственников достаточно такое шаткое.

Нужно сказать, что молдаване Бессарабии и Приднестровья принадлежат одному народу, и в Декларации независимости об этом сказано. Мы возникли как народ в историческом и этническом пространстве нашего национального становления в условиях непрерывности государственности. Это очень важный момент из Декларации о независимости. Потому что делается связь между непрерывностью государственности и народом.

В Бессарабии государственность была прервана в 1812 году, [когда она была отделена] от Молдовы и включена в состав Российской империи. А это означает, что наш народ создавался не в пределах Бессарабии, потому что государственность была прервана, а в более широком пространстве. Наша государственность была непрерывной, там, за Прутом. Значит, запрутская территория является местом этнического становления нашего народа.

— А советская и российская пропаганда и историография пытаются представить, что на самом деле здесь аутентичные государственники, здесь Молдавское государство начиналось, и, получается, отсюда всё начиналось, а там — это не Молдова, — добавил ведущий программы Михаил Сиркели.

— Это вообще аберрация, это просто нонсенс логический, — отвечает Цэрану, — Если следовать этой логике, то нужно признать, что когда эта логика говорит, что молдаване — это не румыны, то нам придется признать, что существуют две категории молдаван. Запрутские молдаване, которые являются румынами, и молдаване на левом берегу Прута, которые не являются румынами. Ну это идиотизм. В этом случае мы куда причислим Штефана чел Маре, монумент которого в Кишиневе, к каким молдаванам, к тем румынам или к этим, которые не румыны?

Идеологи Кремля, которые должны были обосновать законность вхождения Бессарабии в состав Российской империи, а потом в состав Советского Союза, они ведь не зацикливались на логике. Для них было важно, так сказать, внедрить в умы людей ложь для того, чтобы таким образом объяснить, почему Советский Союз имеет право на Бессарабию. И это в условиях, когда в Советском Союзе существовало то, что называлось пролетарской солидарностью, «мы все социалистические страны являемся частью единого пространства», «мы все братья». И в этом случае возникает вопрос, а почему братья на Востоке оттяпали кусок земли у братьев румын, которые тоже были в социалистическом государстве, но были там, за Прутом? Ну вот это ещё одна алогичность, которая была характерна для советской идеологии.

Про разлад в обществе

— Но самое печальное для нас, что вот эта историческая ложь, которая внедрялась в умы людей, по-прежнему сохраняет позиции как в Молдове в целом, так и в особенности в Гагаузии. Гагаузы почему-то считают, что они имеют право давать ценностные суждения о том, кто такие молдаване и как они должны себя [идентифицировать]. У гагаузов у самих проблемы с идентичностью национальной.  

<…> И в этом отношении, конечно же, большая проблема Молдовы заключается в том, что здесь нет нации. Здесь просто население. Именно в силу того, что национальная идентичность здесь была обесформлена, она была в большой степени испорчена, испоганена вот этой имперской пропагандой. И поэтому здесь нет общего объединения внутри, которое делает людей нацией. А нация – это означает, что все люди, которые могут спорить по второстепенным вопросам, в самом главном [сходятся].

А для нас самое главное сегодня — это выбор цивилизационной модели развития. Куда мы движемся? В какую сторону? Нация всегда движется в одну сторону, потому что у них есть общий национальный интерес. А в Молдове этого интереса нет. Посмотрите на наше общество. Мы разделены почти на половину. Одни говорят, давайте в Европу, другие говорят, нет-нет, давайте обратно туда, в то пространство, в котором мы жили, собственно говоря, под колониальным игом. И при этом люди помнят лишь только последние 20-15 лет Советского Союза, когда колбаса была за 2,20.

Но проблема в том, что, по большому счёту, если бы сегодня всё наше сообщество, которое ностальгирует по советским временам, взять и каким-то чудесным образом, перенести туда в советскую действительность, то на второй день они завопят неимоверно. Потребуют: «верните нас обратно, вы что, очумели, что ли?»

Про плохой пример для нацменьшинств

— Мы являемся самым бедным государством Европы, у нас очень огромное количество проблем. На протяжении 34 лет существования нашего государства у нас функционирует застойная экономическая модель. Мы так и не вышли на уровень 1991 года по экономическому развитию. И это, несомненно, накладывает отпечаток на общую ментальность людей и делает нас лёгкой добычей для сказок пропагандистских, которые звучат в первую очередь из Москвы. И в первую очередь ответственность за это несут в первую очередь румыно-молдаване, потому что они являются этническим большинством. Они должны вести за собой национальные меньшинства, показывать им путь, потому что эта территория — это родина румыно-молдаван.

На самом деле, молдаване разделены на два лагеря, на два больших сообщества. Одни называют себя молдаванами, а другие говорят: «нет, мы румыны». И из-за того, что в большинстве населения Молдовы, — а румыно-молдаване составляют 80% населения Республики Молдова, — нет единства, национальные меньшинства смотрят: «а нам зачем интегрироваться в это общество, если они сами, большинство, не могут решить, кто они на самом деле?» И это обстоятельство превращает нас в пылинки, которые ветер истории гоняет в разные стороны, без того, чтобы у нас было целенаправленное движение в сторону того, что называется благосостоянием, демократическим обществом и проч.

Читайте также:

• «Историю страны нельзя изменить» — о новом памятнике королеве Марии в Кишинёве и её роли

nokta

Если вы нас читаете/смотрите и вам нравится наша работа, поддержите команду nokta. До 30 апреля вы можете направить 2% своего подоходного налога за 2024 год на развитие независимого СМИ в Гагаузии. Подробнее по ссылке.