Бухарест никогда не хотел «унири» — Мариана Рацэ об унионизме в современных реалиях

Журналистка Мариана Рацэ рассказала в эфире nokta о том, почему придерживается унионистских взглядов и как эти взгляды трансформировались в идею объединения Молдовы с Румынией через вступление в ЕС.

Почему унионизм?

В эфире nokta Мариана Рацэ, журналистка и автор проекта Cutia Neagra на TV8, объяснила, почему поддерживает идею объединения с Румынией («унири»). Прежде всего она отметила, что некоторые её считают радикальной прорумынкой, но она ничего не имеет против русского языка — на котором дает это интервью и на котором общается с определенным кругом друзей.

Рассуждая о том, что для нее унионизм и почему она его приверженка, Рацэ говорит о том, что прежде всего «всё исходит из исторической правды».

— Мы все говорим на румынском языке. Я уверена на 100%, что у нас общие румынские корни, мы когда-то были одной большой страной. Все изменилось в 1812 г. После этого, к сожалению, наши судьбы на определенное время разошлись, но это не означает, что [у молдаван иная идентичность, нежели у румын]. В сущности, это то, что я считаю главным атрибутом унионизма.

Сейчас, конечно, другие времена. Когда-то я была за то, чтобы в определённый момент Румыния и Молдова объединились. Сейчас я понимаю, что это реальнее [через вступление в ЕС], чем объединение двух государств.

Унионистские партии в Молдове набирают всё меньше голосов, однако Мариана Рацэ считает, что это не потому, что люди перестали верить в саму идею объединения с Румынией, а потому что они разочарованы унионистскими партиями.

— Нужно понимать, кто эти люди, которые унионисты. Они обычно с высшим образованием, очень много читают, очень много знают, интересуются политикой. Поэтому, когда у тебя такой электорат, очень важно быть честным с ним. Ты не можешь воровать, потому что у этих людей очень высокие требования к политикам. Кто у нас продвигал унионизм?

Это был [Юрий] Рошка — самое большое, наверное, разочарование для унионистов, потому что этот человек тесно связан с русскими спецслужбами, с российскими интересами.

Это был Джордже Симион, [который] начинал с Молдовы. <…> Это первый раз, когда политик из Румынии начинает свою политическую деятельность не с Румынии, а из РМ и делает трансфер имиджа в Румынию. Опять же позже он разочаровал очень много унионистов из Молдовы. Он, скорее всего, говорил то, что они хотели услышать. Потому что после разочарования в Юрии Рошке люди хотели что-то новое, они потеряли доверие к политикам и партиям, и тогда появился Джордже Симион.  

Был и Михай Гимпу, не очень много людей голосовали за его партию, но те, которые голосовали, были очень крепким ядром унионизма. Но опять же он разочаровал тогда, когда стал очень близок к Плахотнюку.  Тогда начались сомнения, не является ли он коррупционером. В тот момент опять же унионисты почувствовали себя обманутыми.  

Невозможно, чтобы парламенты проголосовали за объединение

Рацэ рассказывает, что к идее объединения с Румынией через вступление Молдовы в Евросоюз она пришла не сразу, а спустя длительный период, в который, будучи журналисткой, ей довелось пообщаться с множеством политических деятелей из обеих стран. Например, общаясь с бывшим президентом Румынии Эмилем Константинеску, она его спросила, почему в определенный период времени, когда было возможно объединение двух стран и в Кишиневе никто не был против этого, объединения не произошло. На что тот ответил, что к этому не был готов Бухарест.

— К сожалению, они и сейчас не готовы. В Молдове где-то один миллион граждан Румынии. Это большое количество людей, которые могут голосовать. Естественно, самое [разумное] — иметь какой-то электоральный месседж для этих голосующих людей. Но вот идти дальше никто не готов.

По словам журналистки, невозможно, чтобы парламенты обеих стран проголосовали за объединение.

— Мы говорим о разных экономиках стран. Всё это [придется] менять, а для этого нужно очень много денег и, конечно, много времени.

Читайте также:

• Джордже Симион требует отмены президентских выборов из-за «вмешательства» Молдовы

nokta