Как европейская интеграция повлияет на национальные меньшинства в Молдове? | Nokta Forum TEXT

Первый выпуск нового сезона передачи Nokta Forum посвящен тому, как евроинтеграция может повлиять на национальные меньшинства. Приводим выборку из дискуссии в текстовом формате.

О чем это выпуск

На nokta стартовал новый сезон передачи Nokta Forum, в которой эксперты и зрители в студии обсуждают наиболее важные темы, волнующие наше сообщество. Это спецпроект, который реализуется в рамках кампании по информированию сообщества юга Республики Молдова по процессу европейской интеграции при поддержке Фонда Сороса.

В этом сезоне мы уделим особое внимание вопросам, связанным с процессом евроинтеграции Республики Молдова, поговорим о перспективах и вызовах, с которыми столкнутся наша страна и общество, а также о распространенных фейках о Европейском союзе и евроинтеграции.

Первый выпуск посвящен тому, как европейская интеграция может повлиять на национальные меньшинства в Молдове, и посмотреть его можно здесь:

Мы собрали самое главное из часовой дискуссии и представляем вам текстовую версию этого выпуска.

В первую очередь, участникам форума предложили ознакомиться с опросом, который мы сняли в Чадыр-Лунге, где опросили людей о том, каково, по их мнению, положение нацменьшинств в Молдове и как на него может повлиять евроинтеграция. Большинство ответило, что с нацменьшинствами дела обстоят «не очень хорошо», было и мнение, что «Гагаузию не почитают и не слушают». Негативно многие расценивают и влияние евровинтеграции на развитие нацменьшинств, видят в ней угрозу для гагаузского языка.

Вот, как на этот опрос отреагировали приглашенные в студию эксперты.

«Граждане должны доверять государству»

Николае Радица, заместитель директора Агентства межэтнических отношений, отмечает, что среди опрошенных были те, кто выразил недоверие государству — и это важный момент.

— Насколько мы доверяем государству, настолько мы доверяем тем процессам, которые они навязывают гражданам.

Вторая проблема, на которой акцентирует внимание Радица — вопрос защиты прав национальных меньшинств. Некоторые опрошенные выразили мнение, что нацменьшинства ущемлены в правах и степень их защиты ниже, чем у других граждан страны. Эксперт не соглашается с этим утверждением и заявляет, что в Молдове на сегодняшний день проводится много реформ, благодаря которым государство стремится «приблизиться к европейским ценностям».

— Мы только сейчас работаем над ними, а в Европе все эти вещи уже есть. И Европа нам помогает улучшить эти вопросы для того, чтобы сделать для граждан [лучший доступ] к государственным структурам, к услугам, а также чтобы это работало для блага граждан. В том числе и наоборот, когда мы говорим о правах граждан, чтобы они были защищены и [благодаря] тем процессам, структурам, которые, скажем так, в процессе реформации, улучшения, граждане смогут себя проявить и защищать свои права. <…>

И мне понравилось, что молодой человек [на видео] сказал, что да, в Европе намного лучше с национальными меньшинствами. И вот к этому мы хотим идти — и идем вперед.

«Эта разница, которую мы видим между людьми — больше политическая, чем человеческая»

Андрей Курэрару, эксперт сообщества WatchDog, считает, что мнения респондентов очень предсказуемые, и каждый «живет в своей эхо-камере».

— Мы видим, например, что женщина в летах говорила о том, что все это – американские планы, и так далее. Это то, что [транслируют] некоторые телеграм-каналы, местное GRT  каждый день повторяет, и женщина этому верит. О том, что у нас меньшинство себя плохо чувствует в Евросоюзе или что, например, русский язык исчезнет из ареала, мы можем, например, спросить у турецкого сообщества в Румынии. В Добрудже, Тулче, Констанце есть большое количество туркоговорящих, даже исповедующих ислам.

Сейчас, я смотрел, у них есть проекты по консервации их культуры, их традиций и т.д. Даже слоган Европейского союза — это «Единство в разнообразии». Разнообразие дает нам очень много возможностей, начиная с туристического потенциала. Всегда, когда приезжаю в Комрат, люблю покушать местную кухню, выпить местного вина и т.д.

<…> Та же самая женщина говорила, что на межчеловеческом уровне нет конфликтов — и это очень важно подчеркнуть.

Курэрару также считает, что важно развивать языки малых народов.

— Мне грустно было услышать молодую маму, которая говорила, что сын ей отвечает на русском, когда она говорит с ним по-гагаузски. Это говорит о том, что сейчас у гагаузской культуры и языка проблемы. И мы видели инициативу госпожи Санду по изучению гагаузского языка — все это решаемо, все это возможно.

Эксперт приводит в пример европейскую программу «Архипелаг», которая выделяет по 5 млн евро в год для нацменьшинств на развитие их культуры и языка.

Курэрару рассказывает об еще одной практике, которая осуществляется в Евросоюзе: если есть разница по условиям трудоустройства между разными регионами, специальный фонд выделяет компенсации для тех работодателей, которые создают рабочие места в регионах. По сути — оплачивают часть зарплат для того, чтобы мотивировать людей оставаться работать в регионах.

— Все это возможно, все это осуществимо. Ко всему этому мы стремимся. Эта разница, которую мы видим между людьми — больше политическая, чем человеческая, мне кажется. <…> Я бы, например, больше рекомендовал тем, которые себя чувствуют ущемлёнными, общаться с теми, которые не из твоей группы. Потому что, например, я, как румыноязычный, всегда пытаюсь быть открытым, общаться с людьми. Например, если у них не очень хороший румынский, я, как правило, перехожу на русский, он у меня тоже не очень хороший. Но я стараюсь. <…> Страна у нас маленькая, делить нечего.

Почему русский стал языком межэтнического общения?

В том, что все национальные меньшинства Молдовы русскоязычные, Андрей Курэрару винит государство и объясняет свою позицию следующим образом.

— В СССР была политика по денационализации, особенно политические лидеры в том числе и гагаузской национальности очень часто являлись объектами интереса КГБ и не только. В этом смысле мы понимаем, что русский язык был такой lingua franca, то есть языком межэтнического общения.

Но когда Республика Молдова обрела независимость, мы должны были понять, что это бомба замедленного действия, потому что, когда мы лишаем идентичности болгар, гагаузов и так далее, мы делаем их более открытыми для разных видов манипуляций. Вот сейчас мы видим, что женщина в летах причитала про Сороса, американцев и так далее, у которых есть план на гагаузов и Молдову.

Курэрару предполагает, что мало какой американец способен показать на карте мира Молдову – и тем более Гагаузию, подразумевая тем самым, что американцы не вынашивают каких-то корыстных планов относительно нашей страны и автономии.

— Возможность того, чтобы развивать потенциал каждой культуры, мы утратили. Вот [нам] уже 30 лет, и сейчас только начинаем понимать, что каждая культура дает возможности, например, туристический какой-то потенциал для Республики Молдова.

<…> И, конечно, там были, может быть, экономические какие-то причины: проще делать русскоговорящие школы, чем украиноговорящие или гагаузские школы и так далее. Но я думаю, тут и политические причины, потому что кому-то интересно делать так, чтобы были какие-то социальные недовольства и так далее. Особенно 90-е у нас были довольно-таки сложные.

«Согласно европейским законам, Гагаузия, ее язык и культура будут автоматически защищены»

Михаил Пейков, исполнительный директор центра «Гражданские инициативы для национальных меньшинств»:

— Большая часть ответов [опроса] сформированы из-за фейковой информации, из-за той пропаганды, которая создается в этом регионе, в Гагаузии, и среди других национальных меньшинств. Как центр <…> мы активно работаем именно с документацией: как Евросоюза, так и ООН. Здесь я бы хотел ответить людям, которые говорили, что пропадет гагаузский язык, что его заменят румынским языком.

У ЕС есть определенные документы, и Республика Молдова при вступлении в ЕС должна будет их подписать. Либо при вступлении, либо же обязуется подписать их после вступления. В первую очередь, это Европейская хартия языков меньшинств и региональных языков. Гагаузский язык, в отличие от какого-то другого, здесь подходит сразу по двум критериям: язык меньшинств и язык региональный. Что это значит? Что Гагаузия автоматически защищена. Республика Молдова и Европейский союз автоматически должны вливать огромные средства для сохранения и распространения этого языка.

Второй документ — это Европейская хартия по правам человека, в ней есть 21-й пункт. [Он говорит о том], что ЕС и Республика Молдова автоматически должны будут защищать этнические и национальные, языковые и религиозные меньшинства в Республике Молдова больше всего. То есть, в случае какой-то дискриминации Молдова просто должна будет оплачивать огромные штрафы, менять свое законодательство.

Есть различные директивы Европейского союза, которые также направлены на то, чтобы национальные меньшинства чувствовали себя комфортно, для того, чтобы языки национальных меньшинств были защищены, для того, чтобы продвигать их культуру и ценности, для того, чтобы обеспечивать определенную квоту рабочих мест среди национальных меньшинств.

Не стоит забывать о программах и проектах, которые есть у Евросоюза, у ООН. <…> Мы говорим, допустим, о проекте «Европа для граждан». Это специальный проект для людей, которые говорят на разных языках. Это большое финансирование, это интеграция людей в общество, это различные возможности.

Пейков также прокомментировал озвученную ранее проблему, что молодежь не говорит на гагаузском языке.

— У меня вопрос лично к гагаузам: почему вы не говорите на своем родном языке? И что вы с этим будете делать? Потому что я не думаю, что гагаузы не говорят на гагаузском, а говорят на русском из-за тех людей, которых они боятся — американцев, Сороса или Майи Санду. И не американцы, Сорос или Майя Санду должны прийти и заставить ваших людей говорить на гагаузском языке. Гагаузы сами должны начать это делать, сохранять свой язык. У меня большой вопрос: почему вы говорите, допустим, на каком-либо языке, неважно, это русский или румынский, а не на гагаузском? Кому задавать этот вопрос? Только к самим гагаузам.

Пейков считает, что для этого существует много возможностей — но проблема снова сводится к информационной ситуации, в которой находится автономия.

«30 лет народ выбирал башканом того, на кого тыкал пальцем Кремль»

К дискуссии присоединились участники форума из зала. Дмитрий Манол, кандидат в башканы 2019 года, выразил мнение, что в Гагаузии сложилась такая ситуация, потому что на протяжении всей истории независимости Молдовы башкана Гагаузии выбирал не народ.

— Не выбирал именно лидера, скажем, по его деловым качествам, по его стремлению сохранить гагаузский язык и культуру, а выбирал того, на кого тыкал пальцем Кремль. И вот эта пропаганда у нас русскоязычная, мы на румынском не понимаем, английский не знаем. Это большое упущение, что [спустя 30 лет независимости страны] наши дети, оканчивая школу, знают только один язык — русский.

<…> Создавалась автономия для сохранения культуры и языка. А если языка нет, нет и никакой культуры.

По наблюдениям Манола, жители автономии не воспринимают исчезновение гагаузского проблемой — в первую очередь потому, что это так преподносится руководством Гагаузии.

— Вот я когда в школу пошел, у нас половина не знали русского языка. Вели в нулевой класс, обучали русскому, и потом мы начали уже учиться на русском языке. Понимаете? И гагаузский язык сохранился, потому что мы на перемене, на улице, разговаривали все на гагаузском языке.

Про сохранение языка

Комментируя проблемы языка, Николае Радица в очередной раз обратил внимание на то, что вступление в ЕС поможет решить эти проблемы благодаря программам, которые уже работают для других нацменьшинств, проживающих на территории Евросоюза. На данном этапе эксперту хотелось бы видеть больше межкультурного диалога в молдавском обществе, который сейчас, по его мнению, очень мал.

Андрей Курэрару, в свою очередь, хотел бы видеть передачи для детей на гагаузском языке на местном телевидении: помочь полюбить родной язык с юных лет через любимых «мультяшек» — гораздо лучше, чем заниматься пропагандой на региональных каналах. Кроме того, эксперт предлагает рассмотреть введение налоговых льгот для тех, кто успешно сдал экзамен по гагаузскому языку.

— Потому что очень много денег тратится на автономию, но автономия не помогает человеку сохранить идентичность, — говорит Курэрару, — Тогда, может, лучше эти деньги дадим человеку, чтобы он сам решал, хочет ли он учить этот язык. Сделать все это на проектной основе и сделать это все снизу вверх, а не сверху вниз. Особенно если лидеры [автономии] смотрят на русский язык как на приоритет.

Я знаю на государственном уровне только один пример в Европе — государство, которое собственный язык деградирует. Это Беларусь. И мы знаем, какой там уровень демократии, и так далее. И мы не видим лидера той страны, чтобы он говорил на собственном языке. И это, по-моему, очень горький опыт. И я надеюсь, что Гагаузия не стремится к такому опыту.

Михаил Пейков отмечает, что проблема с языком произрастает еще и из того, что местная пропаганда запугала людей «унирей». Во-первых, люди путают вступление в ЕС и объединение с Румынией, а во вторых, учитывая опыт Трансильвании, Пейков не видит ничего плохого и в том, чтобы быть частью Румынии, где к нацменьшинствам также относятся хорошо.

— Я когда общаюсь с людьми, они боятся вступления в Румынию из-за того, что румыны запретят им русский язык, — говорит Пейков, — Хотя я общаюсь с лидерами унионистских партий, и каждый из них говорит, что <…> русский язык — это не равно российскому правительству. <…> Это равно Пушкин, равно Достоевский и так далее.

Про молодежь

В зале прозвучало мнение, что в продвижении идеи евроинтеграции нужно в большей степени ориентироваться на молодежь — в том числе через систему образования и работу с учителями. О том, что учителя (например, в Гагаузии) препятствуют процессу евроинтеграции и продвигают идеи русского мира, высказались сразу несколько спикеров на личных примерах.

Представитель гражданского сектора рассказала, что когда дело касается финансирования школ и университетов через европейские проекты, «никого не интересует, откуда поступают деньги». А также отметила, что если твой проект основан на национальных меньшинствах, то больше шансов выиграть грант — и такие гранты чаще ориентируются именно на маленькие населенные пункты, чтобы рядовой житель села «мог почувствовать эти перемены и улучшения».

Радица тоже считает, что нужно обратить внимание, «куда хочет молодежь»:

—  Надо смотреть в будущее. Когда мы говорим о Молдове, мы говорим всегда о молодежи. <…> Мы понимаем, что население, каждый житель этого страны хочет, в первую очередь, жить лучше. <…> Мы должны дать молодежи возможность идти, куда они хотят. Не хотят в Молдове, могут учиться за границей, в любой стране, получать от них опыт, привозить его сюда, домой. И [применение этого опыта] дает нам возможность развиваться.

«Евроинтеграция — это не политика, это благосостояние каждого жителя»

Бизнесмен Елена Шевченко рассказала о том, как 17 лет назад переехала из Кишинева в Гагаузию
и работает в сфере сельского хозяйства. В 2018 году она приняла участие в одном
из форумов, проходящих в Португалии.

— Тогда про евроинтеграцию мы мало что знали, это было такое заморское
слово. Страны, прошедшие этот путь, делились опытом. И тогда этот форум в
Португалии собрал представителей местных инициативных групп всей Европы. И было
очень интересно рассказано, что когда-то нашим же путем шли другие страны в
Евросоюз. И он был тернистый.

И они нам говорят: «Вы знаете, мы точно так же, как и вы, когда-то строили
замечательные дороги. Потом мы строили канализации, потом мы благоустраивали
школы, мы давали проекты, но люди всё равно уезжали. Тогда мы пришли к выводу,
что надо поддержать местное население». То есть каким образом? Дать каждому
возможность создать мелкий бизнес.

И когда я попала в Португалию, для меня было удивительно видеть сёла:
маленькие, красивые, где всё настолько чисто, аккуратно и настолько
благоприятно только за счёт того, что был создан семейный бизнес. И люди
перестали уезжать и начали оставаться в этой стране. И вот то, что мне очень
понравилось в выступлении [Николае Радица], когда вы сказали, что мы маленькая
страна, у нас нет ресурсов, но мы можем делиться нашей культурой.

И для того, чтобы жил гагаузский язык, для того, чтобы автономия процветала,
нужно здесь создать очаг, который бы позволил продвигать нашу культуру, но
чтобы это приносило какой-то нам, будем говорить, доход. И как только мы,
гагаузы, будем считать, что гагаузский язык является не только нашим корнем, не
только нашей национальной гордостью, не только нашей традицией, но — будем
честными — что мы можем на этом и заработать, это приведет сюда людей, которым
интересно нас посмотреть.

[Мы должны понять], что евроинтеграция — это не политика, это благосостояние
каждого жителя. <…> Это наша родина, и нам есть, чем гордиться. И мы
все-таки должны выбрать путь, который поможет сохранить регион и поднять,
поднять его на новый культурный уровень и дать достойную жизнь каждому жителю
села. И тогда мы будем жить другой жизнью.

Nokta Forum