Кто правит Гагаузией и откуда здесь взялся страх перед румынами: интервью Михаила Сиркели румынскому СМИ

Основатель и ведущий программ nokta Михаил Сиркели дал большое интервью румынскому изданию G4Media: о том, кто на самом деле правит Гагаузией, о ставках на парламентских выборах, гибридной войне России, провокациях в Приднестровье и «суверенистах».

Каковы ставки на выборах парламента и ждёт ли Молдову сценарий Грузии?

— Ставка следующая: будет Молдова оккупирована Россией или нет? После 24 февраля 2022 года мы несколько месяцев жили в стрессовой ситуации, потому что не знали, дойдут ли российские войска до Одессы. Если бы они дошли до Одессы, то Молдова быстро стала бы следующей в очереди.

С тех пор как украинская армия сумела остановить их там и, главное, освободить территорию Херсона на правом берегу Днепра, мы стали более спокойны. Но в прошлом году на президентских выборах и референдуме мы поняли, что расслабляемся слишком рано, потому что Россия может оккупировать нас и без оружия и без войск, а именно путем смены правительства в Кишиневе.

Первой попыткой был референдум. Если бы они выиграли референдум, то есть если бы проевропейский вариант провалился, то и президентские выборы, скорее всего, были бы проиграны, и Майя Санду не получила бы второй срок. Так что мы спасли выборы и спасли референдум, и вот теперь третий акт этой пьесы, то есть парламентские выборы.

Сравнивать с Грузией, мне кажется, не совсем справедливо, потому что будет не как в Грузии, а хуже: быстрее, и демократические процессы будут отложены и очень быстро приостановлены. Я даю две недели. Президент будет заблокирован, Конституционный суд будет отменён и заблокирован, и я предполагаю, что они сделают всё это очень быстро, за две недели, максимум за месяц.

Для Путина важно продемонстрировать, что он может — в первую очередь для своей публики, а затем для дестабилизации Европы. Государство на западной границе Украины, которое является пророссийским и может быть легко вовлечено в эту войну на дипломатическом уровне и не только — не забываем, что Россия имеет войска на территории Молдовы — означало бы победу и сильный удар России по Украине и ЕС.

Как Шор захватил Гагаузию и удерживает власть, несмотря на арест Гуцул?

— Это подтверждает, что не Илан Шор контролирует Гагаузию, а Россия. Илан Шор — всего лишь инструмент, менеджер предприятия, которого можно заменить. Россия меняет его раз в четыре или восемь лет. С 2006 года администраторами этого предприятия, которое с политической точки зрения принадлежит России, были Михаил Формузал, затем Ирина Влах.

После Ирины Влах к власти пришел Илан Шор, но неважно, кого выдвинет Илан Шор, Евгению Гуцул или кого-то другого — это не имеет большого значения. Гагаузия контролируется Россией, а не Иланом Шором, и контроль осуществляется через страх и ненависть. России удалось вселить в гагаузское общество большой страх и ненависть к румынской идентичности и румынской культуре.

В советский период это было самой большой ставкой России. К сожалению, благодаря интенсивной русификации, депортациям, голоду удалось изменить идентичность гагаузской общины. Страх перед румынством, так сказать, усилился в конце 80-х, начале 90-х годов, когда на территории Бессарабии, в Кишиневе, произошел румынский ренессанс.

Это национальное возрождение усилило страх, который был очень хорошо культивирован и даже манипулирован Российской Федерацией. Не забываем, что Республика Молдова была фактически первым постсоветским государством, которое стало жертвой военной агрессии Москвы.

Как мы знаем, Советский Союз был формально распущен Беловежским соглашением 8 декабря 1991 года. Три президента — России, Украины и Беларуси — подписали документ о том, что Советский Союз больше не существует, а на его месте появляется СНГ — Содружество Независимых Государств. И вот не прошло и полугода, как Россия развязала войну на Днестре. В последней фазе этой войны, в июне 1992-го, Россия открыто вмешалась, отправив генерала Лебедя в Тирасполь, так что они, очевидно, выиграли эту войну, потому что силы, шансы были неравны.

Соглашение о прекращении огня на Днестре было подписано не между Кишиневом и Тирасполем, а между Кишиневом и Москвой, то есть Россия этим признала, что она, по сути, совершила эту военную агрессию против Молдовы. И создала еще один очаг на юге Республики Молдова, используя как в Приднестровье, так и на юге Республики Молдова в качестве основного инструмента страх и ненависть в отношении румынского возрождения на территории Республики Молдова. К этому добавляются страх и ненависть, культивируемые российской пропагандой против ЕС, тревоги, связанные с интеграцией в Европейский Союз. Они убедили местное население, что если мы интегрируемся, то потеряем гагаузскую идентичность. Этот инструмент универсален, Россия использует его и в Румынии, и в других частях Европейского Союза.

Делает ли Кишинёв достаточно для обеспечения честности выборов и борьбы с дезинформацией?

— Не знаю, достаточно ли этого, конечно, можно сделать и больше, но это больше означает, что пространство должно быть закрыто для агентов Кремля. Это моя точка зрения: давайте поступим так, как поступила Украина. Украина просто закрыла информационное и политическое пространство для России. Потому что, когда вы организуете выборы, вы организуете демократический процесс, вы открываете информационное пространство, но также даете России возможность вмешаться и превратить политические процессы почти в военную битву.

Это поле битвы, где ты должен победить. Но мы, вот, находимся в процессе интеграции в Европейский Союз, не можем закрыть наше политическое, демократическое и избирательное пространство, потому что это будет воспринято как ограничение основных прав человека и т. д.

Ну, а теперь представьте, что Украина во время войны организовала бы парламентские и президентские выборы. Это фактически открыло бы еще один фронт, на котором пришлось бы сражаться, вероятно, еще жестче, чем на военном фронте. Это нужно понимать, потому что Россия не просто покупает людей, но хочет контролировать все. С моей точки зрения, правительство в Кишиневе анализирует или воспринимает это неправильно. Теперь вы знаете, что идет расследование фальсификаций или коррупции на выборах (так это называется в Молдове), совершенных Россией через Илана Шора, через Промсвязьбанк — банк Министерства обороны, фактически банк Министерства войны Российской Федерации, когда они, как говорят, покупали голоса.

Но они не просто купили голоса. Эти люди, которые были включены в эту сеть, стали наемниками, Россия просто наняла их в качестве солдат в своей гибридной войне. Потому что Россия не просто оплатила фальсификацию выборов, что означало бы, что вы платите только в день выборов, и сделка является одноразовой. Ты заплатил, человек проголосовал — и вы расстались, как в магазине, у тебя нет обязательств перед магазином, и у магазина нет обязательств перед тобой. Здесь все не так, Россия наняла их за четыре месяца до выборов, платила им все эти четыре месяца, и после выборов продолжает платить. Эти люди – наемники в войне России против Республики Молдова.

Мы говорим о сотнях тысяч человек, которые проголосовали дисциплинированно, которые признали, что они не решают, за кого голосовать, они ждут указаний от своих супервайзеров. Таким образом Россия контролирует территорию. Если мы сейчас говорим о Гагаузии, то Россия контролирует и практически стерла политическое присутствие Кишинёва в Гагаузии ещё с 2006 года. С 2006 года Кишинёв имеет ограниченные возможности и возможности в политическом пространстве Гагаузии, а с 2015 года был практически исключен из политического пространства Гагаузии. Этот регион полностью контролируется Россией.

Возвращаясь к вашему вопросу, достаточно ли делает Кишинев: я не знаю. Но, как мы видим, он все же делает больше, чем Бухарест. Бухарест был вынужден отменить президентские выборы в декабре, и неизвестно, что будет в будущем, когда [ультраправый политик] Джордже Симион с [правопопулистскими партиями] POT, с SOS, смогут набрать огромное количество голосов на следующих выборах, я не знаю. Еще раз, Кишинёв, вероятно, делает мало, но в любом случае больше, чем Бухарест.

Как Россия планирует использовать Приднестровье в дестабилизации Молдовы? Зачем нужна реконструкция Ясско-Кишиневской операции?

— Я называю этот процесс, который осуществляет Россия, политическим и информационным терроризмом, только без военных методов. В Украине они практикуют военный терроризм, ежедневно бомбят дома, квартиры, жилые дома. Они стреляют не по военным целям, как мы видим, а по гражданским объектам и людям. Они терроризируют и хотят, чтобы Украина устала и сдалась. Сдаемся, не сопротивляемся, приходите и берите, что хотите — вот в чем цель, потому что они увидели, что не могут оккупировать Украину войсками. Вот так они работают и в Республике Молдова, только информационными и политическими методами.

Они бомбят, атакуют, терроризируют, чтобы вызвать беспокойство в обществе, чтобы оно устало и сказало: «Хватит, сколько еще мы будем так жить?» Не знаю, к чему приведет эта провокация в Приднестровье, на самом деле это реконструкция наступления Кишинев-Яссы (1944 года), то есть освобождения Бессарабии советскими войсками, как они говорят. Я не знаю, будет ли там военный вызов, но это в любом случае вызывает беспокойство на правом берегу Днестра, чтобы там сказали: «Хватит, правительство должно как-то реагировать, как так, вот мы им позволяем».

И это приводит к ухудшению имиджа правительства, если оно не будет реагировать: сколько мы будем уступать этим сепаратистам и т. д. Создание этого страха, беспокойства, усталости, чтобы избиратели, поддерживающие Майю Санду и PAS, остались дома, то есть чтобы потенциальные сторонники Майи Санду и PAS демобилизовались, а сторонники Российской Федерации — мобилизовались. И это создаётся через страх, террор и ненависть. Это три инструмента, которые использует Россия.

Москва каждый день придумывает какое-нибудь событие, чтобы заполнить информационное пространство. Например, месяц обсуждался тот ЛГБТ-марш в Кишиневе, и Россия заполнила медиапространство всевозможными фейками. Пророссийские политики вмешались, они делали заявления, а ты, как пресса, не можешь не комментировать их. В то время как инициативы правительства — например, выплата пособий для школьников, остались незамеченными, потому что никто больше не смотрит. Все смотрят на то, что сказал [мэр Кишинёва] Ион Чебан и на его гомофобные заявления, а теперь все смотрят на ту историческую реконструкцию битвы или на того спортсмена, который уехал в Санкт-Петербург и взял девять фейковых медалей на фейковом соревновании: вот он вернулся в славе, и мы все обсуждаем этот информационный мусор.

Или обсуждаем, как Ион Чебан хочет организовать турнир по кикбоксингу в Кишиневе через федерацию кикбоксинга, которая не признана Международным олимпийским комитетом и имеет тесные связи с Россией, которая хочет привезти в Молдову 200 спортсменов. Представьте себе: 200 спортсменов, которые приедут в Кишинев — это все равно что шахтеры приедут в Бухарест, или «зеленые человечки», как было в 2014 году в Киеве, присланные из Донбасса, тоже шахтеры, прибывшие, чтобы успокоить протестующих на Евромайдане.

Вот что делает Россия: страх, тревога, ненависть, доминирование в медиапространстве. И они доминируют в информационном пространстве — к сожалению, мы должны признать, что они каждый день что-то придумывают. Они устраивают крупные, дорогостоящие мероприятия, информационные провокации настолько сильные, что ты не можешь не реагировать, не можешь не обсуждать это.

Другой пример: депутаты парламента Республики Молдова поехали на так называемый международный экономический форум в Санкт-Петербурге и все время делают оттуда заявления. Все это представляется как успехи России, победа России в информационном пространстве, которой ты не можешь противостоять. К таким выводам они хотят привести электорат, чтобы он был демобилизован на следующих выборах, не пришел на избирательные участки и не проголосовал за Майю Санду и PAS.

Связаны пророссийские политики в Молдове с румынскими суверенистами?

— Я не вижу такого сотрудничества, хотя, честно говоря, я и не слежу за этим. Очевидно, что это сотрудничество существует, но оно не является естественным. Оно координируется вручную Москвой, потому что иначе нашему «суверенизму» и вашему «суверенизму» не естественно сотрудничать. Политическое сотрудничество по обе стороны Прута не является чем-то обычным. Сейчас, с приходом Майи Санду, это как-то усилилось. Во времена Плахотнюка оно существовало, но скорее как сотрудничество преступников и коррупционеров. Сейчас Москва снова пытается их объединить, и на выборах мы видели, что все наши «суверенисты» поддерживают Джордже Симиона.

С таким количеством событии [заявление Симиона о том, что он хочет мобилизовать людей против Санду] не слишком заметно. Главная ставка — парламентские выборы, и они больше работают над этим. Честно говоря, как я видел, Симион не имеет большого влияния в Республике Молдова, ему не удалось мобилизовать людей, и мы не знаем, есть ли у него сторонники в Республике Молдова. В Молдове проживает миллион граждан Румынии, граждан с румынскими паспортами, а в первом туре проголосовало только 90 000 избирателей. Большинство, более 80% в первом туре, проголосовали за Никушора Дана и Крина Антонеску, в то время как Симион набрал там очень мало голосов.

Я искренне боялся, что Россия и Симион могут организовать какую-то мобилизацию во втором туре, потому что мы не знаем, каково отношение к политике Румынии миллиона граждан Румынии в Бессарабии. Я боялся, что они могут мобилизовать что-то серьезное, что у них есть резервы, но вот этого не произошло. Напротив, Майя Санду продемонстрировала, что она может гораздо лучше мобилизовать бассарабцев с румынским гражданством и удвоила явку на выборах. Поэтому я не знаю, будет ли Симион важным фактором для следующих парламентских выборов здесь, в Республике Молдова.

Читайте также:

• «Люди хотят исказить само понятие суверенитета» — Санду произнесла речь на Марше Суверенитета

nokta