История приднестровского конфликта: причем тут Кремль, язык и румыны? Рассказывает Оазу Нантой

В спецвыпуске «Цены свободы» — большое интервью с депутатом Парламента Оазу Нантоем, в котором он рассказал о том, откуда взялась румынофобия, как разделилось молдавское общество, что привело к конфликту двух берегов Днестра и кровопролитию 1992 г. — и какую роль во всём этом играл Кремль. Перед вами текстовые выдержки из этого интервью.
История российского интереса к Молдове
Приднестровский конфликт из-за сегодняшнего энергетического кризиса на левом берегу Днестра переживает новый этап. Кремль, будучи умышленным виновником этого кризиса, перекладывает вину на Кишинев и Киев, обостряя и без того непростые отношения между Тирасполем и центральными властями Молдовы.
В эфире nokta депутат Парламента Оазу Нантой, который в 1992 году был советником президента Молдовы Мирчи Снегура, проводит экскурс в историю и рассказывает, что собой в принципе представляет этот Приднестровский конфликт, откуда он взялся и как он развивался.
— После 1992-го года я неоднократно был безработным, имел время подумать. И я задавался вопросом: а можно ли было избежать именно такого развития событий? И я пришел к такому мнению, что, исходя из того качества человеческого материала, исходя из той политики, которую проводил кремлевский центр, мы не могли бы избежать конфликта. Если уж начинать от Адама и Евы, то Российская империя пыталась взять под контроль проливы Босфор и Дарданеллы, В 1792 г. Российская империя вышла на левый берег Днестра. 16 мая 1812 г. в Бухаресте был подписан мир, согласно которому под контроль Российской империи отошла Бессарабия. Бессарабия в течение 106 лет была в составе Российской империи, а в 1917 г. вошла в состав Румынии. И советская власть, как мы знаем, не признала легитимность вхождения Бессарабии в состав Румынии.
И именно в тот момент закладываются основы того, которые вспыхнули в качестве приднестровского конфликта, как мы его называем. Что я имею в виду.
12 октября 1924 года в Харькове, это была столица советской Украины, была провозглашена Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика в составе Украины. Она была создана в качестве трамплина для экспансии коммунистической идеологии Бессарабии в Румынии. Советская власть начала ковать молдавскую социалистическую нерумынскую нацию. Это русификация, были периоды изобретения молдавского нерумынского языка, репрессии, расстрелы интеллигенции, голодомор, — то есть все «прелести», которые пережили советские граждане из Украины.
А потом произошла смычка интересов между нацистской Германией и Советским Союзом. Появился пакт Молотова-Риббентропа и секретные протоколы, согласно которым два диктатора делили сферы влияния на Европейском континенте. И вот по итогам этого пакта Молотова-Риббентропа 26 июня 1940 г. Советский Союз выдвинул ультиматум, представленный послу Румынии в Советском Союзе Давидеску, в котором было сказано, что в 1918 г., пользуясь временной военной слабостью Советской России, Королевство Румыния незаконно отторгла территории, населенные преимущественно украинцами. После этого последовала, как я считаю, аннексия Бессарабии 28 июня 1940 г. И, казалось бы, согласно логике того ультиматума, на этом процесс должен был бы завершиться восстановлением территориальной целостности советской Украины. Потому что так было написано 26 июня.
Про парад суверенитетов
— После этого, 2 августа 1940 г. в Москве, безо всяких референдумов, безо всяких там свободных волеизъявлений граждан, был принят закон о создании Молдавской союзной республики в составе СССР. И вот Республика Молдова является правопреемницей Советской Молдавии, созданной 2 августа 1940 г. в Кремле на основе договоренности между Гитлером и Сталиным. И здесь уже следует добавить, что границы новой союзной республики были определены 4 ноября 1940 г., и, соответственно, север и юг отошли к Украине, а из 14 районов бывшей МАССР на левом берегу Днестра шесть отошли в состав Молдовы.
Когда мы говорим о конфликте, что такое Советский Союз? Советский Союз был создан подписанием договора 30 декабря 1922 г. Это федерация союзных республик. Он был такой матрёшкой по национальному признаку якобы: у нас была Украинская союзная республика, Белорусская, Закавказская федерация. И когда союз стал разваливаться, когда Горбачев запустил процесс демократизации, начался парад суверенитетов. И 23 июня 1990 г., уже после большинства советских республик, Парламент Республики Молдова принял декларацию о суверенитете. И вот здесь началось самое интересное.
Когда началась политика Перестройки, была создана комиссия в Москве Верховным Советом союзным и были опубликованы секретные протоколы, приложения к Пакту Молотова-Риббентропа. И прибалтийские государства сразу сказали «мы уходим». А внутри оставшихся республик были очень сложные противоречивые процессы. Вот 20 января была годовщина трагедии в Азербайджане, мы знаем события в Тбилиси, мы помним трагические события в Вильнюсе. То есть это был период, когда союзный центр пытался остановить процесс развала.
Что собой представляло Приднестровье в советской Молдавии
— Я хотел бы обратить внимание на один момент для понимания конфликта. Вот создали советскую Молдавию. И какие политики применил союзный центр на этой территории, начиная с 1940 г.?
Первое. Вот есть прекрасный роман Ефросиньи Керсновской «Сколько стоит человек». Это русская молодая помещица, которая описывает события 1940 г. Часть людей, которые понимали, что им может грозить, уехали в Румынию. Это предприниматели, священники, интеллектуалы. Те, кто остались, были уничтожены как социально чуждый элемент.
Потом. Мы знаем депортации, мы знаем об искусственном голоде 1946-1947 г., когда нужно было сломать хребет крестьянства и загнать всех в колхоз. Мы знаем о процессе насильственной русификации.
Что общего [для всей территории советской Молдавии] — это процесс насаждения румынофобии, но особенно на левом берегу Днестра. Потому что левый берег Днестра, в отличие от Бессарабии, не имел опыта 22 лет нахождения в составе румынского государства. С румынской администрацией они столкнулись только в 1941-1944 годах, и там это очень сложная тема, которую нам пытаются одним цветом представить, но, по-любому, война — это не лучший период для симпатии, так сказать. В советской Молдавии что такое Приднестровье? Это 12% территорий, 17% населения и 30% индустриального производства к 1989 году.
Левый берег был значительно более индустриализирован по сравнению с правым берегом. Левый берег был намного более милитаризован, потому что там был штаб 14-й армии, это была очень мощная армия, рассчитанная против юго-западного фланга НАТО. И там были воинские части и офицеры, которые выходили в запас, предпочитали оставаться в солнечной Молдавии, где дешевые фрукты и вино и прекрасный климат, чем возвращаться куда-то к себе. Более того, по переписи населения 1989-го г. только 17% жителей Тирасполя считали себя молдаванами, остальные в большинстве своем были приезжие.
Контрсепаратистские меры Москвы
— Верховный Совет, который мы потом будем называть Парламентом, был репрезентативным, он представлял всю советскую Молдавию. И с юга были депутаты: и гагаузы, и болгары. И этот Парламент, на основе вот той волны энтузиазма, которая катилась по Советскому Союзу, 23 июня 1990 г. принял декларацию о суверенитете. И вот здесь началось противостояние с союзным центром. Союзный центр хотел спасти Советский Союз, и Горбачев носился с идеей обновленного Союза, так называемый Новоогарёвский процесс. И для того, чтобы заставить Молдову подписать этот обновленный союзный договор, был использован сепаратизм. 19 августа 1990 г. в Комрате конгресс депутатов всех уровней провозгласил Гагаузскую Советскую Социалистическую Республику в составе СССР и независимость от молдавского народа.
А 2 сентября 1990 г. в Тирасполе — такой же съезд депутатов всех уровней, была провозглашена Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика в составе СССР. И когда депутаты Верховного Совета союзные Ион Хадырка, Леонида Лари и другие поехали к Лукьянову, председателю Верховного Совета Союза, возмущаться, что происходит, им сказали в лицо: «Если Молдова подпишет союзный договор, эти республики исчезнут. Если нет, тогда можете уходить в свою Румынию».
Как языковой закон разделил общество
— Вот говорят, что перед этим в Молдове были приняты дискриминационные языковые законы, которые послужили основой сепаратизма. И да, и нет. Потому что опять же по Советскому Союзу прокатилась тоже волна, принимались законы об объявлении государственными своих национальных языков. И когда в советской Молдавии шли обсуждения, то ломались копья о «латинская графика или кириллица». Потому что, когда Советский Союз проводил политику насаждения румынофобии, то у нас был целый идеологический отдел ЦК Компартии Молдовы, была жесткая цензура, чтобы ни в каком учебнике в школе не упоминались слова «румын», «румынский», «Румыния». Все, что было — на кириллице. <…> Ну и колючая проволока, запрет любых культурных контактов в соседней Румынии.
<…> И вот эти языковые баталии обнажили внутреннюю поляризацию общества. Но после того, как эти законы были приняты, эта волна схлынула. На предприятиях, где работали в основном русскоязычные, начали организовываться кружки по изучению языка. Тогда, в 1989 году, ещё не стал вопрос развала СССР, <…> нам он ещё казался незыблемым. А вот 1990-й год, декларация о суверенитете, когда союзные республики заявили о приоритете своего законодательства над союзным и что союзное законодательство действует только с одобрения местного парламента — это уже изменило ситуацию.
Нантой подытоживает, что создание двух сепаратистских анклавов в Молдове — Приднестровья и Гагаузии — было ответом не на закон о языках, а на перспективу развала СССР в ситуации, когда общество было глубоко поражено румынофобией.
— Повторяю, левый берег не имел опыта нахождения в составе в Румынии, это был милитаризованный, русифицированный регион. И вот эта перспектива превращения советской Молдавии, которая воспринималась как этнофольклорный элемент, не более, всполыхнула волну ужаса. Не говоря уже о том, что русский шовинизм уже тогда существовал и «какие-то молдаване заставят меня говорить на каком-то языке» уже было. И получилась такая картина, что союзный центр через единственный на тот момент телевизионный канал продвигал идею, что Молдова идёт к объединению с Румынией. Тогда был коллективный психоз, который сейчас трудно себе представить — это надо смотреть картину «Последний день Помпеи» или что-то в этом роде.
Террор на основе графы в паспорте
— Мы все были советские граждане с внутренними паспортами, где была пятая графа «национальность». И вот эта совковость наша привела к тому, что жители советской Молдавии не были объединены идеей создания своего государства. Эта идея расколола и противопоставила нас в ситуации, когда капал яд румынофобии. И в этой ситуации на левом берегу начались силовые сценарии. Начался психологический, а затем и физический террор против тех, которые не хотели поддерживать сепаратизм.
Около 25 тысяч жителей левого берега вынуждены были бежать на правый берег, спасаясь от расправы по национальному признаку, стали внутренне перемещенными лицами, потому что их могли там просто убить, они выступали против сепаратизма. Я не утрирую, я занимался этой проблемой. Это был 1992 г.
Конечно, сыграла свою роль и та милитаризация, о которой я говорил. 14 декабря 1974 г. Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию №334 об определений военной агрессии. Вот тот знаменитый когда-то генерал Лебедь и вот эти воинские подразделения, которые с 1 апреля 1992 г. на основе декрета Ельцина перешли под контроль России, совершили акт военной агрессии. Там была военная провокация, если говорить уже о том, что было 19 июня в Бендерах, это мое личное мнение.
Я помню, как 5-го и 17-го апреля 1992 г. в Кишиневе состоялись встречи министров иностранных дел России, Румынии, Украины <…> и искали вариант мирного решения этого конфликта — на тот момент еще политического. Появились военные наблюдатели четырехсторонние. И с участием большинства депутатов избранных на левом берегу — а там были абсолютно вменяемые люди, они просто перестали ездить на заседания, потому что, когда они возвращались на левый берег, их третировали как предателей.
<…> И начался процесс насильственного разрушения государственных структур Молдовы. А структуры были слабенькие, мы же были чисто декоративным явлением в составе Советского Союза. Если сравнивать с прибалтийскими государствами, жители этих государств считали себя оккупированными, они понимали, у них был прецедент государственности до 1940-го г., в обществе было неприятие коммунистической идеологии. И люди желали восстановления своей государственности, а нам нечего было восстанавливать, потому что до 1940 г. мы были в составе в Румынии, то есть это все накладывалось на менталитет общества и создало благоприятную почву для того, чтобы нас стравили. Союзный центр не мог остановить развал Советского Союза, но пытался. И вот эти попытки наложились на наш менталитет, на наше категорическое неприятие диалога как такового. Я прожил те времена и помню, как диалог рассматривался как шаг к предательству, а компромисс – это было предательство.
Румыния первой признала независимость Молдовы
Рассуждая о боязни перед объединением с Румынией как движущей силой сепаратизма в Молдове 90-х годов (эта фобия жива и подпитывается роспропагандой и по сей день), Оазу Нантой обращает внимание на показательную деталь.
— Вот Югославия тоже развалилась. Греция в каком качестве признала Македонию? В качестве бывшей [югославской республики]. А как нас признала Румыния? Румыния первым государством признала нашу независимость. Я помню, наблюдал по телевизору вот эти пламенные, патетические речи румынских депутатов, но они не признали нас в качестве бывшей советской Молдавии, они нас признали в качестве суверенного государства, которое само решает свою судьбу, не обязательно через объединение с Румынией. <…> И нет ни одного официального документа румынского государства после падения диктатуры Чаушеску, который содержал бы в себе заявки на объединение с Бессарабией.
«России нужна вся Молдова»
— Такого рода конфликты, [который произошел в Приднестровье], имеют свойство притягивать авантюристов с психическими отклонениями. Вот, [например], «кровавый комбат» Юрий Костенко, который организовал никому не подконтрольное воинское формирование, который убивал людей с особой жестокостью на левом берегу. То есть это были люди с поломанной психикой после Афганистана. Казаки там появились. Более того, где-то с Урала из тюрьмы освободили какого-то урку всего в татуировках. Его послали воевать, а он перепутал и приехал в Кишинев. Его показывали по национальному телевидению. Так что ничего нового не происходило [в этом плане, методы всё те же]. И Дмитро Корчинский, украинские националисты тоже воевали, «чтоб не пришли румыны». И некто Дмитрий Рогозин, и некто Александр Невзоров.
Поэтому, когда российские спецслужбы организовали провокацию 19 июня 1992 г. в Бендерах, то началась открытая вооруженная агрессия, и Молдова потерпела военное и политическое поражение, на основе которого было подписано 21 июля 1992 г. в Москве соглашение о принципах мирного регулирования вооружённого конфликта в Приднестровье. Ошибочно приписывают Бисмарку это выражение, что любое соглашение, подписанное с Россией, не стоит той бумаги, на которой оно подписано. Но если перескочить через годы, саммит ОБСЕ в Стамбуле 1999 г., где Россия торжественно обязуется до 2002 г. эвакуировать свои войска из Приднестровского региона Республики Молдова. И что мы видим?
Мы говорили непосредственно о возникновении конфликта, когда союзный центр пытался удержать Молдову в составе Союза. А теперь скажите, пожалуйста, почему больше 30 лет Россия не признаёт эту полоску земли? Потому что России нафиг не нужно, извините за современный русский язык, так называемое Приднестровье. России нужна вся Молдова. И поэтому Россия навязала этот капкан, который называется пятисторонний формат в 2002 г. в Братиславе (Россия, Молдова, Украина, ОБСЕ и администрация Приднестровья — прим. nokta).
Поэтому Россия пыталась навязать меморандум Козака и поэтому, когда Россия говорит «особый надёжно гарантированный статус для Приднестровья в составе единой Молдовы», имеется в виду документ, подписанный 8 мая 1997 г. — Меморандум о нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем. Пётр Лучинский и тот же Борис Ельцин подписали. И это фактически речь идёт о конфедерации, где Россия и Украина отводят себе роль не только посредников, но и гарантов.
Нет, вы понимаете, это какая дичь? С одной стороны, у нас есть Конституция Республики Молдова, где мы унитарное, суверенное государство, и статья 2 Конституции гласит, что узурпация государственной власти является тягчайшим преступлением. С другой стороны — на протяжении этих трех десятилетий мы видим сожительство двух берегов в ситуации, когда на левом берегу грубейшим образом последовательно попираются фундаментальные права и свободы граждан и узурпируется власть.
Полный спецвыпуск программы «Цена свободы»:
nokta