Главная — Лонгриды — Три к одному — как судьи…

Три к одному — как судьи Кагула выносят разные решения по штрафам за деньги Шора

Влада Вершинина 17:00, 29 июля 2025

Коллаж nokta

В Кагульском суде, куда относятся и Вулканешты, одни судьи отменяют штрафы за продажу голоса на выборах, другие — оставляют в силе. Хотя законы одни и те же, одни судьи считают вину недоказанной и видят ошибки в протоколах, а другие считают доказательства достаточными. Зачастую окончательный вердикт зависит не от буквы закона, а от интерпретации судьи. Покажем это на примерах.

Что случилось?

Шоровские ресурсы регулярно пишут новости о “торжестве справедливости” и отмене очередного незаконного протокола о получении денег из России через приложение банка ПСБ. И озвучивается это так, будто такие вердикты суды выносят всегда.

Упоминают они, в частности, решения Вулканештского суда. После изменения карты судов он стал подразделением Кагульского суда. К его компетенции относятся также центральный офис в Кагуле и офис в Тараклии. Мы решили проверить, сколько решений уже вынес Кагульский суд, какие судьи рассматривали дела и к каким выводам они пришли.

Как указано на Национальном портале судебных инстанций, к этому моменту в Кагульском суде вынесено уже 60 решений по делам, в которых истцы обжаловали законность протоколов о пассивной электоральной коррупции по ст. 47¹ (1) Кодекса о правонарушениях и требовали отмены штрафа. Рассматривали эти дела четверо разных судей — Наталья Пасат, Октавиан Греку, Алексей Русаков и Алена Сырбу.

Что мы анализировали?

Мы решили проанализировать 12 решений, вынесенных этими судьями (по три от каждого) по жалобам на выписанные полицией штрафы, и выяснить:

действительно ли есть случаи отмены штрафов,
на основании чего судьи принимают решение в пользу истца или отказывают ему,
одинаковые ли решения принимают все четыре судьи, т.е. одинаково ли интерпретируют закон,
какие решения принимает тот или иной судья по подобным жалобам — всегда одинаковые (только отмена штрафов или только отказ в апелляции) или разные в зависимости от обстоятельств.

В итоге мы хотели определить, насколько исход дела в зависит от интерпретации закона судьей. Проще говоря, насколько принятые решения зависят от судьи.

Трое против одного

Не будем делать интриги, начнём с конца. Каждый судья принимал одинаковые решения по всем делам, которые ему попадали в руки, с жалобами истцов, оштрафованных за пассивную электоральную коррупцию за то, что им приходили шоровские деньги через приложение ПСБ.

Так, судьи Наталья Пасат, Октавиан Греку и Алексей Русаков последовательно отменяли протоколы о правонарушениях и связанные с ними штрафы, ссылаясь на отсутствие достаточных, убедительных доказательств и процедурные нарушения.

В отличие от них, судья Алена Сырбу последовательно поддерживала протоколы и штрафы, основываясь на другой интерпретации доказательств и характера правонарушения. Таким образом, только один из четырех судей оставлял в силе протоколы полиции о подкупе избирателей.

Какие аргументы приводили истцы в свою защиту?

Аргументы, выдвинутые теми, кто оспорили протоколы полиции, имеют много общих черт, независимо от исхода дела.

Обвиняемые отрицали свою вину и оспаривали сам факт совершения правонарушения, предусмотренного статьей 47¹ (1) Кодекса о правонарушениях. Они приводили следующие доводы:

Отсутствие правонарушения/невиновность: истцы утверждали, что они не совершали вменяемого им правонарушения и не получали денег для осуществления или неосуществления своих избирательных прав.
Процессуальные нарушения при составлении протокола: отсутствие конкретизации времени, места и индивидуальных действий; недопустимость доказательств. Кроме этого, истцы заявляли, что им не было обеспечено право на защиту или не были разъяснены права и обязанности (например, Татьяна Струнгарь указала на отсутствие переводчика, Василе Петров – на необъяснение прав).
Недостаточность доказательств: ссылки на СМС и приложения банка не считаются достаточным подтверждением факта получения денег.
Личные объяснения: часть обвиняемых указывали на альтернативное происхождение переводов, не связанное с выборами, либо на техническую невозможность снять средства.

Главное, на чем настаивали обвиняемые, — доказательств их вины просто нет. Вот какие аргументы они приводили:

Не было чётких доказательств: полиция не предоставила документов, которые бы ясно показывали, что люди получили деньги за участие в выборах.
СМС и приложения – не доказательство: полученные СМС от ПСБ-банка или наличие приложения на телефоне, по их мнению, не подтверждают сам факт перевода денег.
Полиция – не банк: обвиняемые указывали, что правоохранители не могут точно знать информацию от имени ПСБ-банка, потому что не представляют этот банк официально.
Непонятно, участвовали ли они в выборах: в материалах дела не было информации, голосовали ли эти люди вообще, и если да — с какой целью они якобы получили деньги.

Кроме того, каждый объяснял ситуацию по-своему. Так, в делах, где истцы были оправданы (судьи Наталья Пасат, Октавиан Греку, Алексей Русаков):

Татьяна Струнгарь говорила, что деньги ей перевели родственники из России на день рождения. Телефон у неё проверили, но содержание СМС она не знает.
Татьяна Чебанова и Степан Иванов утверждали, что не связаны с политическими партиями и не устанавливали приложение ПСБ.
Светлана Гырнец рассказала, что давала паспорт, чтобы получить «помощь», но никаких денег не получала. Телефон проверили, но ничего подозрительного не нашли.
Мария Дойка через адвоката объяснила, что она — апатрид (лицо без гражданства) и не имеет избирательных прав, а значит, не может быть участником правонарушения. Кроме того, её действия якобы произошли в 2024 году, а полиция официально получила право рассматривать такие дела только с марта 2025 года.

Суды, возглавляемые судьями Пасат, Греку и Русаковым, признавали доводы заявителей существенными.

Что говорили обвиняемые в судах, где их признали виновными?

В этих случаях истцы также отрицали свою вину и просили отменить протокол, используя те же аргументы.

При этом в этих процессах были и частичные признания (ключевое отличие):

Петру Фабиан признался, что дал свой паспорт другу, чтобы его зарегистрировали для голосования за Шора в обмен на деньги, хотя он эти деньги так и не получил. Он также сообщил о получении СМС с указанием суммы в 300 000 российских рублей, но не знал, как их снять.
Валентина Бэдика призналась, что получила 100 евро как «благодарность» за поддержку Илана Шора, а позже получила сообщения через приложение «ПСБ» с кодами и суммой в 15 000 российских рублей, которые, однако, не сняла со счета.
Анатолий Присак признался, что получал сообщения от «ПСБ» на телефон, но не открывал их.

На каком основании судьи отменили штрафы…

Судьи, отменившие штрафы (Наталья Пасат, Октавиан Греку, Алексей Русаков), основывали свои решения на следующих принципах и доводах:

Презумпция невиновности: по закону не человек должен доказывать, что он невиновен, а полиция должна доказать его вину. Если остаются сомнения — решение принимается в пользу обвиняемого. Нельзя выносить приговор на основе догадок или предположений.
Доказательств было мало или они были ненадёжными: полиция не представила убедительных и допустимых доказательств того, что именно этот человек совершил правонарушение.
Материалы из уголовных дел не подходят: то, что было собрано в рамках уголовного дела (например, в ходе прослушек или расследований фактов подкупа избирателей), нельзя автоматически использовать в административном деле. Нужно отдельное разрешение.
СМС — не то же самое, что деньги: списки СМС-сообщений от мобильных операторов являются просто СМС-сообщениями, а не финансовыми транзакциями и сами по себе не доказывают получение средств.
Телефоны не проверялись: в некоторых случаях полиция даже не изымала телефон и не проверяла, есть ли на нём приложение «ПСБ» или другие подтверждения.
Слишком много основано на подозрениях: Вместо самостоятельной проверки участия конкретного человека полиция просто переписывала подозрения из других материалов.

Кроме этого судьи ссылались и на ошибки в протоколах.

Не указано, что конкретно сделал человек: В протоколах часто отсутствовало точное описание действий обвиняемого. Без этого суд не может понять, действительно ли было правонарушение.
Не указано точное время и место: В некоторых протоколах писали просто «в течение 2024 года» — без даты, месяца, места. Это затрудняет защиту и может повлиять на сроки давности. Хотя в некоторых случаях судьи считали это не критичным, если не было причинённого вреда.
Протокол — это не доказательство само по себе: Он может использоваться как одно из доказательств, но не может быть единственным основанием для наказания, особенно если человек его оспаривает.

Отсутствие элемента состава правонарушения:

Случай Марии Дойка (судья Алексей Русаков): Суд установил, что Мария Дойка является апатридом и, согласно закону, не обладает избирательными правами в Молдове. Поскольку статья 47¹ (1) Кодекса о правонарушениях предусматривает, что субъектом правонарушения может быть только «избиратель», в ее действиях отсутствует необходимый элемент состава правонарушения – субъект.

Все эти основания привели судей к выводу об отсутствии факта правонарушения и к отмене протокола о штрафе.

… или оставили их в силе

Судья Алёна Сырбу, напротив, посчитала, что протоколы о правонарушениях были составлены правильно и в соответствии с законом:

Все нужные данные в них были — как требует статья 443 Кодекса о правонарушениях «Содержание протокола о правонарушении».
Протокол сам по себе считается достоверным документом, пока не доказано обратное. По её мнению, сторона защиты не смогла это опровергнуть.
То, что в протоколе указано просто «2024 год», не делает его недействительным — если нет доказательств, что такая формулировка кому-то навредила. Также указывается, что СМС-сообщения поступали в конкретные даты в 2024 году.
Подтверждением того, что обвиняемым разъясняли их права, была их собственная подпись в протоколе.

Сырбу также указала, что пассивная электоральная коррупция — это формальное правонарушение. То есть по закону необязательно доказывать, как человек проголосовал — достаточно установить, что он принял, получил или даже только согласился на получение денег. Это делается, чтобы не нарушать тайну голосования.

Среди доказательств, которые суд счёл весомыми:

Технические данные — например, SIM-карта была зарегистрирована на человека, он получал СМС через банковское приложение российского банка “ПСБ”. По мнению суда, это говорит о том, что человек сознательно участвовал в получении денег.
Совокупность доказательств — суд смотрел не на одно доказательство, а на всю картину: отчёты, выписки, постановления, протоколы, показания, и пришёл к выводу, что они дополняют друг друга и подтверждают факт нарушения.
Признания самих обвиняемых — некоторые, например, Петру Фабиан и Валентина Бэдика, подтвердили, что передавали свои документы в обмен на обещание денег или поддержку определённой партии.

Суд отметил: то, что человек говорит, что он невиновен — это ещё не означает, что он действительно не виноват. Это обычная линия защиты, но если есть другие веские доказательства, она не срабатывает.

Судья Сырбу также подчеркнула, что коррупция на выборах — даже если речь идёт о «мелких» делах — ставит под удар принципы демократии, свободу волеизъявления и доверие к избирательной системе. Именно поэтому такие дела, по её мнению, требуют серьёзного отношения.

Эксперт: вину в суде обязана доказывать полиция

Чтобы окончательно разобраться, действует ли в административных делах презумпция невиновности и кто должен доказывать вину — тот, кто наложил штраф, или тот, кто его оспаривает, мы обратились к эксперту сообщества WatchDog юристу Александру Боту.

Он объяснил, что в любом случае доказывать вину обязана сторона обвинения:

– Те же принципы, которые действуют и в уголовном праве, действуют и в административном праве. Соответственно, полицейский всегда должен доказать, что он составлял этот протокол, имея все доказательства вины человека, на которого он наложил штраф.

Поэтому государственные органы в случае обжалования протокола не освобождаются от необходимости доказать вину человека:

– В суде этот самый полицейский должен доказать, что протокол был составлен правильно, грамотно и с установлением вины. Но, к сожалению, у нас происходит так, что сами полицейские частенько не являются в суд и оставляют всё на усмотрение суда.

По словам эксперта, раньше действовало правило — полицейский был обязан приходить на заседания суда и доказывать свою правоту, иначе протокол автоматически аннулировали. Соответственно, лицо освобождалось от уплаты штрафа. Однако около 5-7 лет назад это правило отменили, и судья может рассматривать дело в отсутствие полицейского. Ну и принимать решение на своё усмотрение.

Подтверждается ли гипотеза «все зависит от судьи, а не от закона»?

Да, наш анализ подтверждает данную гипотезу.

Главное различие между решениями состоит в том, как судьи оценивают представленные доказательства. Судьи Пасат, Греку и Русаков придерживаются строгого стандарта доказательства, как в уголовных делах, требуя прямых, бесспорных и однозначно допустимых доказательств фактического получения денежных средств и цели, а также настаивая на безупречном соблюдении процедур сбора доказательств (особенно касающихся переноса материалов из уголовных дел в административные). Для них «ПСБ» сообщения сами по себе или общие отчеты не являются достаточным подтверждением получения денег.

Судья Сырбу смотрит на такие дела иначе. Она считает, что, согласно статье 47¹ (1) Кодекса о правонарушениях, не нужно доказывать, что человек реально получил или потратил деньги. Достаточно, если он согласился их получить, или просто был в контакте с банковским приложением, через которое передаются средства. По её мнению, если есть технические следы (например, сообщения из приложения) и человек не может внятно объяснить, откуда они взялись — этого уже достаточно. Она также придаёт большое значение частичным признаниям: если кто-то подтвердил, что передавал паспорт или знал о деньгах, это серьёзный аргумент в пользу вины.

Таким образом, несмотря на единую правовую базу, применение и толкование этой базы судьями существенно отличаются, что напрямую влияет на исход рассмотренных дел.

Что дословно говорится в статье, по которой назначили штраф?

Статья 47¹. Пассивная электоральная коррупция
(1) Притязание на получение, согласие принять или принятие (взятие) лично избирателем либо через посредника имущества, услуг, привилегий или преимуществ в любой форме, которые ему не причитаются, для себя или для другого лица или согласие принять их обещание либо предложение в целях реализации либо нереализации избирательных прав в ходе выборов, в том числе региональных, если деяние не является преступлением, влечет наложение штрафа в размере от 500 до 750 условных единиц (от 25 тысяч до 37,5 тысяч леев).