История украинки в The Times: «Русские солдаты насиловали меня, пока мой испуганный сын плакал»

Наталья говорит тихим голосом, боясь, что Алексей, ее маленький сын, проснется и узнает страшную правду. О том, почему им пришлось бежать из маленького домика у соснового леса, который построил для них его отец. О том, что сделали с ней люди с оружием, пока мальчик сидел и рыдал в темной котельной. О том, кто был тот человек, безжизненно лежавший во дворе перед домом, когда они покидали его в последний раз. Она согласилась впервые рассказать свою историю изданию The Times, чтобы развеять слухи о том, что сообщения об изнасиловании российскими солдатами слишком шокируют, чтобы быть правдой.

«Он мало что понимает», — объясняет она репортеру по телефону из западного города, куда мать и сын бежали три недели назад из своей деревни под Киевом. «На детской площадке он подходит к людям и говорит, что нам пришлось уйти из дома, потому что была война и в доме были бандиты, но папа остался. Он не знает, что его папа умер».

Наталья — ее ненастоящее имя, и ее сына зовут не Алексей, но именно эти имена она выбрала, чтобы рассказать историю о том, как их жизнь перевернули российские солдаты, которые вторглись в их дом, обокрали их и застрелили ее мужа, а затем неоднократно насиловали ее в течение нескольких часов 9 марта.

Украинские власти сообщили о систематических нападениях на женщин со стороны российских войск с момента вторжения кремлевских сил в феврале, добавив изнасилование к своему жестокому и архаичному арсеналу. Дмитрий Кулеба, министр иностранных дел Украины, поклялся добиваться правосудия через Международный уголовный суд, после того как в 2008 году изнасилование было признано военным преступлением.

Дело Натальи может стать первым. На прошлой неделе Ирина Венедиктова, генеральный прокурор Украины, объявила о начале первого официального расследования по факту изнасилования женщины российскими солдатами после того, как они застрелили ее мужа. Женщину, имя которой остается неизвестным — Наталья.

33-летняя Наталья и ее муж, 35-летний Андрей, жили в небольшом хуторе возле села Шевченково Броварского района под Киевом, где пара решила построить свой первый совместный дом рядом с густым сосновым лесом.

«Мы планировали ребенка и мечтали о нашем первом доме, — вспоминает она в долгом телефонном разговоре из Тернополя, города, где она сейчас находится. — Мы хотели жить ближе к природе, поэтому и не стали жить в городе. Мой муж вложил всю душу в строительство дома, все было сделано из натурального дерева и камня. Мы даже ходили в лес собирать мусор, который оставили другие люди».

Бровары были одним из первых полей сражений для русских войск, пытавшихся штурмовать столицу Киев. 8 марта, узнав, что русские вошли в деревню, супруги повесили на ворота белую простыню, «чтобы показать, что здесь живет одна семья и никто не хочет никому зла».

На следующее утро они услышали одиночный выстрел возле дома и звук ломаемых ворот. Выйдя из дома с поднятыми руками, они увидели группу солдат, один из которых с винтовкой, все еще направленной на их собаку, лежащую мертвой во дворе. «Они сказали, что не знали, что здесь есть люди, что они не хотели причинить вреда, — говорит Наталья. — Все обычные сказки: „Мы думали, что идем на тренировку, мы не знали, что нас отправят на войну“».

Позже солдаты пошли искать бензин для квадроцикла, который они украли у соседей. Командир приставал к Наталье, представился Михаилом Романовым и сказал, что если бы не война, то у них обязательно был бы роман.

«Был еще один парень по имени Виталий, который просил прощения за собаку. Он сказал, что в его родном городе они с женой занимаются разведением собак, — рассказывает Наталья. — Михаил в тот момент казался немного пьяным. Я попросила их уйти, потому что мой сын испугался, ему всего четыре года. Я сказала им: „Вы можете уйти, вы проверили дом и теперь просто пугаете его“».

Командир стал агрессивным, когда увидел камуфляжную куртку в машине Андрея, и открыл огонь, расстреляв ее, а затем пригрозил взорвать машину Натальи гранатой. Она умоляла его оставить машину на крайний случай, но он выхватил ключи, завел двигатель и врезался в поваленный ствол дерева, после чего бросил машину и уехал. После наступления темноты они услышали шум у ворот, и Андрей вышел проверить, что происходит, оставив дверь открытой.

«Я услышала одиночный выстрел, звук открывающихся ворот, а затем звук шагов в доме», — рассказывает Наталья. Это был Романов, который вернулся с другим мужчиной лет двадцати, одетым в черную форму. «Я закричала, где мой муж, потом выглянула на улицу и увидела его на земле у ворот. Этот молодой парень приставил пистолет к моей голове и сказал: „Я застрелил твоего мужа, потому что он нацист“».

Наталья крикнула сыну, чтоб он оставался в котельной, где они укрывались от обстрела. Один из русских сказал: «Тебе лучше заткнуться, а то я заберу твоего ребенка и покажу ему мозги его матери, разбросанные по дому, — вспоминает она, ее голос впервые затихает. — Он велел мне раздеться. Затем они оба изнасиловали меня один за другим. Им было все равно, что мой сын плакал в котельной. Они сказали мне пойти заткнуть его и вернуться. Все это время они держали пистолет у моей головы и дразнили меня, говоря: „Как ты думаешь, как она сосет? Убьем ее или оставим в живых?“»

Через некоторое время мужчины ушли, и она пошла к сыну, который застыл от страха и отказывался двигаться. Примерно через 20 минут они вернулись и снова изнасиловали ее, а затем, спотыкаясь, ушли. «Когда они вернулись в третий раз, они были настолько пьяны, что едва стояли на ногах, — говорит Наталья. — В конце концов, они оба уснули в креслах. Я прокралась в котельную и сказала сыну, что нам надо бежать очень быстро, иначе нас застрелят». На этот раз он беззвучно последовал во двор.

Наталья продолжила: «Пока я открывала ворота, мой сын стоял рядом с телом отца, но было темно, и он не понял, что это его отец. Он сказал: „А нас расстреляют так же, как этого человека?“»

Даже после их бегства через поле к соседям, а на следующий день в Бровары и далее в западную часть Львовской губернии, Наталья не могла сообщить об убийстве отца своему сыну. В Броварах она остановилась у свекров, которые отправили ее в город под Тернополем, куда уже была эвакуирована сестра мужа с детьми. Именно она убедила Наталью написать заявление в милицию об изнасиловании и убийстве мужа.

«Я могла бы промолчать, но, когда мы приехали в милицию, сестра мужа заставила меня говорить, и пути назад уже не было, — говорит она. — Я понимаю, что многие люди, которым причинили боль, молчат, потому что боятся. Многие люди не верят, что такие ужасные вещи случаются. Одна из женщин, с которой я была после этого, переписывалась в деревенской группе, и люди говорили: „Хватит придумывать истории“».

Она опознала Романова по профилям в социальных сетях, а позже узнала, что его обвиняют в многочисленных нападениях. Она не знает личности второго насильника, только то, что она единственная жертва, которая может его опознать. На прошлой неделе с ней связались и сообщили, что человек, которого считают Романовым, был убит украинскими войсками в Броварах, „но я до сих пор не знаю точно, правда ли это“.
В Тернополе, когда она ведет Алексея на детскую площадку, он говорит другим детям: „Мою любимую собаку убили“. Он не знает о своем отце. «Даже если мы идем в магазин, он просит меня купить для него пончик. Купи пончик для папы», — говорит Наталья.

24 апреля была бы годовщина их свадьбы. Тело ее мужа до сих пор не найдено. «Мы не можем похоронить его, мы не можем добраться до деревни, потому что деревня все еще оккупирована», — сказала она. Даже если деревня будет освобождена, она не знает, вернется ли она туда. «Воспоминания тяжелые. Я не знаю, как я буду жить со всем этим, но я все равно понимаю, что мой муж построил этот дом для нас. Я бы никогда не смогла заставить себя продать его».

Следите за событиями в Украине в текстовой трансляции nokta:
LIVE TEXT: Война в Украине. День тридцать пятый

nokta

Подписывайтесь на наш канал в Telegram, где мы публикуем самые важные новости дня, а также следите за нашими публикациями на YouTube, в Facebook, Одноклассниках, Instagram и TikTok.