«Слава Богу, я снова хожу» — гагаузский журналист о ранении на фронте и возвращении к профессии

Журналист Иван Капсамун рассказал в эфире nokta, как принял решение вступить в ВСУ, что ему довелось видеть во время войны и как прошел через восстановление после подрыва на мине.

Из журналистики на фронт

В спецвыпуске «Цены свободы» — журналист Иван Капсамун, уроженец гагаузского села Виноградовка в Болградском районе Одесской области. Он рассказал, как отправился воевать на стороне ВСУ и через что ему пришлось пройти.

— До широкомасштабного вторжения России я 15 лет прожил в Киеве, работал журналистом, редактором отдела политики газеты «День». И большую войну я встретил в Киеве, когда российские войска наступали, буквально там оставалось до нашего дома 5 километров. Из Киева я не уезжал. На то время очень многие уехали из Киева, вывозили свои семьи. Конечно, я тоже детей и жену вывез, но сам остался в Киеве. И даже в первые дни у меня была мысль пойти в военкомат, в ТЦК и записаться.

Я тогда пообщался с некоторыми знакомыми военными, они мне сказали, что на данный момент в этом нет необходимости, потому что сейчас военкоматы переполнены, очереди везде. Причем, приходят люди с опытом, которые воевали с 2014 года в так называемой антитеррористической операции, а по сути это была война, открытое вторжение России на Донбасс, в Крым. Они могут это называть по-разному, но, конечно, начало войны следует исчислять именно с того времени.

[После начала полномасштабного вторжения] я решил остаться в информационном поле, заниматься своей работой и не покидал Киев — полупустой на то время. Я писал материалы в различные издания, в том числе мы начали с вами сотрудничать (Иван писал аналитические материалы для nokta до 2023 года — прим. ред.).

<…> Когда прошел год после начала большой войны, я решил, что все-таки приду в военкомат. На меня там периодически выходили, не было повестки как таковой, просто спрашивали, уточняли определенные данные и т.д. Я все время объяснял, что я в Киеве, я работаю. И когда мне второй или третий раз позвонили, я сказал, что можете больше не звонить, я сам приеду. И тогда я приехал в Виноградовку, потому что у меня регистрация местная, и пришел в ТЦК. На то время, конечно, уже не было очередей, не было тех многих людей, которые приходили, поэтому там, мягко говоря, удивились моему приходу, тем более учитывая специфику нашего региона.

Я записался, меня взяли и отправили на месяц в учебку во Львов, в Институт сухопутных войск, поскольку у меня уже было звание младшего лейтенанта запаса — когда я учился в Одессе, я заканчивал еще военную кафедру. Месяц у нас была учебка во Львове. После этого буквально просто транзитом меня привезли в Одессу и сразу мы поехали на фронт в южную часть Донецкой области, 35-я бригада у нас морской пехоты. Я там служил, работал, можно сказать, пресс-офицером — связи с общественностью. Там нас было двое. И как раз это был уже май-июнь 23-го года, а тогда, как вы знаете, Украина начала контрнаступление. <…> Я был в Донецкой области, и как раз морская пехота проводила контрнаступательные действия именно на этом направлении и, кстати, добилась неплохих тогда результатов, там порядка 10 населенных пунктов были освобождены. Я попал именно на тот период.

У нас была очень активная работа, поскольку со всего мира приезжали к нам журналисты, не только украинские, которые хотели освещать все, что происходит и связано с войной. И мы буквально в ежедневном режиме завозили людей на определенные точки, на самый край, на самый «передок», как у нас иногда говорят, чтобы люди там могли работать. Ну, естественно, опасность была на каждом шагу, потому что везде мины, везде обстрелы, там все что угодно. Плюс, например, когда освободили населенный пункт, мы фактически на следующий день там фиксировали, что этот населенный пункт освобожден. Ну, естественно, если там враг с этого населенного пункта отступил, он его потом накрывает — артиллерия, минометы и т.д. То есть опасностей было очень много.

«Мои ноги спас гагаузский врач»

— Бывали разные моменты, конечно, пару раз проносило, но в очередной раз, 14 июля 23 года, я завозил очередную группу журналистов на определенную точку для работы, и наш транспорт наехал на мину противотанковую, как потом мне сказали специалисты. Ну и, собственно, машина подорвалась. Мне сказали, что повезло, потому что эта противотанковая мина могла просто разорвать. Волна пришлась на переднюю часть машины, то есть нос машины оторвало полностью и больше всего, конечно, досталось мне, потому что наехало правое переднее колесо.

У меня очень сильно пострадали ноги, были многочисленные переломы, ожоги глубокие, открытые раны были. После этого меня эвакуировали с этого поля, в результате я оказался в Одесском госпитале, где меня лечил, кстати, этнический гагауз Гайдаржи Илья Трифонович. Он сам родом из Копчака и очень долго работает в Одесском госпитале и заведует травматологией. Вот он мне фактически спас ноги, я за это ему очень благодарен — и всем тем врачам, которые помогли меня поставить на ноги.

• Военный врач-гагауз родом из Копчака сопровождал Зеленского в Одесском госпитале

Были многочисленные операции, за весь этот период я перенес более 15 общих наркозов, спинальных, каких угодно. Слава богу, поставили на ноги. Вот уже прошло более двух лет, периодически после этого были операции, но на сегодняшний день могу сказать, что я сам передвигаюсь, и слава Богу за это. Я восстановился более-менее физически, психологически, и поэтому вот решил вернуться в профессию [журналиста].

«В каждом гагаузском и болгарском селе есть погибшие»

Иван Капсамун рассказал об ещё одном гагаузе Николае Паласе, который к тому моменту, как Иван попал на фронт, был замкомандующего морской пехоты.   

— Он из гагаузского села Дмитровки. Он, во-первых, первый этнический гагауз, который стал героем Украины, первый этнический гагауз, который получил звание бригадного генерала. Сейчас он занимает другую должность. Не в морской пехоте, насколько мне известно, но это высокая должность. Это очень сильный и патриотичный человек, который выполняет свой долг перед Родиной.

• Зеленский наградил полковника морской пехоты украинского гагауза Николая Паласа

И он не один. Очень много десятков гагаузов воюют в украинской армии, защищая, по факту, свою Родину. Много погибших, много раненых. Только из моего села трое погибших и раненые.

Буквально два месяца назад мы похоронили моего деверя, который тоже погиб. И в каждом гагаузском и болгарском селе есть погибшие. На сегодняшний день вообще на каждом кладбище Украины есть отдельная территория, где захоронены погибшие бойцы. Потому что это столько длится, вот уже три с половиной года, если отчислять с 22-го — конечно же, это уже тысячи погибших. Это большая трагедия.

«Я этнический гагауз, но гражданин Украины. Это мой выбор»

Журналист подтверждает, что война по большей части расколола украинских и молдавских гагаузов. Раньше они были разделены только границей и жили по законам разных государств, но исторически являлись одним сообществом.

— Когда началась широкомасштабка, хотя и до этого, с 2014 года тоже были определенные споры, конечно, это больше раскололо. Вот вы даже спрашивали, почему я пошел [на фронт]. Я пошел прежде всего ради того, чтобы защитить свою семью, защитить государственность Украины. Потому что я понимаю: куда приходит русский мир, там, во-первых, нет уже Украины, а во-вторых, там разруха и очень много трагических, плохих вещей. Я это видел собственными глазами в Киеве, например, после отступления российских войск, был в Буче, в Ирпене, когда людей доставали из общей могилы, куда их во время оккупации закопали просто потому, что их по улицам собаки начали растягивать.

Конечно же, на фронте я очень многие вещи видел и видел, что там просто нет уже жизни, даже если люди туда вернутся, им негде будет жить. Там просто надо всё отстраивать по-новому, если они вообще туда вернутся. Мы же понимаем, что надо и разминировать, и так далее, и так далее. То есть, там жизни нет.

Я этнический гагауз, но я гражданин Украины, и это определённый мой долг, моя ответственность. Я не хочу судить, потому что это выбор каждого человека, как он относится к своему государству, к своему долгу. Конечно, очень многие недовольны многими вещами, которые происходят в Украине, в том числе и поведением ТЦК, и т.д. Каждый для себя принимает это решение. Я для себя принял решение, что для меня лучше сохранить ту Украину, которая есть, чем если придет русский мир, и у нас абсолютно изменится жизнь. Я считаю, что она изменится к худшему, потому что туда, куда приходит Россия, — я думаю, Молдова это тоже прекрасно знает на примере Приднестровья, — нормальной жизни не будет.

Читайте также:

• Дмитрий Козак, бывший «куратор» Молдовы, ушёл из администрации Путина
• Секреты «Рубикона»: как Россия создала элитный центр беспилотных технологий
• Россия создала беспрецедентную сеть лагерей для перевоспитания похищенных украинских детей

nokta